Спальня, в которой ты, он и я

– Что ты такое говоришь? Прекрати эти глупости!

– У меня не осталось сбережений, Эль! Я недавно получила первое предупреждение о неуплате за жилье. Если хочешь знать, то выселение произойдет зимой. Не в июне, а зимой!

– Ты пробовала дозвониться Ребекке на мобильный?

– Эта шлюха исчезла с экранов радаров, и кажется, навсегда! Я звонила в агентство, такой номер больше не существует, а других я не знаю.

– Ну и черт с ней! Не паникуй! У тебя еще есть… «спектакли»…

Я намеренно выдержала паузу перед последним словом, применив риторический прием ради того, чтобы не произносить это постыдное слово peep-show. Однако мне не удалось подавить приступ ее отчаяния. Она внезапно остановилась и обернулась ко мне: лицо красное от гнева и от физической нагрузки, руки сжаты в кулаки.

– Хотела бы я там на тебя посмотреть, мадам Барле-мешок-с-деньгами!

– Мешок-то, знаешь, совсем маленький оказался, – я попыталась разрядить атмосферу и переменить тему, вспомнив заодно о брачном контракте, который утром мне подсунул Арман.

Но подруга не дала мне возможности направить разговор в иное русло.

– К черту, Эль… Мне скоро двадцать шесть, а у меня нет ни приличного мужика, ни работы, родители сами сидят без денег, да им, по большому счету, наплевать на меня.

– Соня…

– Ты не понимаешь? Я на мели! Мне жить не на что! Но я не собираюсь двенадцать часов в день засовывать палец себе во влагалище перед омерзительными старыми похабниками ради того, чтобы платить за квартиру!

– Но я же тебе другое предлагаю! Хочешь, я дам тебе немного денег?

Вдруг за нашей спиной раздался шум мотора. Мы замолчали, одновременно обернулись и увидели на шоссе, в конце узкой прямой аллеи, совсем черный, точнее, антрацитовый автомобиль.

Шикарный лимузин с тонированными стеклами, немецкая модель, кажется, очень редкая, медленно ехал в нашу сторону, едва умещаясь всеми колесами на асфальтированной дорожке для пешеходов. Поравнявшись с нами, он остановился. Заднее стекло пассажирского сиденья медленно опустилось. Сцена, достойная шпионских фильмов, разворачивалась перед нашими глазами. В полумраке роскошного салона мы с трудом различали черты лица сидящего там человека.

– Добрый день! Вас, кажется, зовут София? Не так ли?

Человек, чей голос доносился изнутри под одуряюще громкий аккомпанемент «Болеро» Равеля, обращался вовсе не ко мне.

– Да…

– Меня зовут Луи Барле, будущий деверь Анабель. А также директор по коммуникациям телекомпании BTV.

Соня, которую я знала тысячу лет как девицу нахальную, уверенную в себе на все сто, вдруг остолбенела, разинув рот, и так и стояла, не отвечая, только моргая глазами.