– Все остальное вас не касается.
– Это мне судить, вы так не думаете?
Чтобы сразу расставить все точки над i, я твердо сказала:
– В других видеозаписях Дэвид не участвует.
– А кто же там тогда?
– Там… – я сомневалась, стоит ли ему это говорить. – Там Луи. И несколько его любовниц.
– Действительно?
Я была немного удивлена его настойчивостью и сильно раздражена скептическим тоном, поэтому решила найти и показать ту видеозапись, которую уже смотрела сама. Маршадо посмотрел ее совершенно бесстрастно и даже не отпустил ни одного комментария. Когда закончилось это небольшое домашнее видео, он потребовал включить следующее, а за ним еще одно. Так продолжалось до тех пор, пока на одном из кадров Маршадо не нажал кнопку «стоп».
– Вот.
Кадр остановился на изображении поднимающегося члена мужчины, который держал камеру. Точнее, на основании его члена. Было видно, что все, находившееся выше, гладко выбрито.
– Вы ничего не замечаете?
– Нет, а должна?
– Только не говорите мне, что вы никогда не видели Дэвида полностью голым?
– Дэвид? – Дыхание сперло у меня в груди.
Он увеличил изображение, и я отчетливо увидела на лобке мужчины маленькое родимое пятнышко, размером не больше фасолинки, которое можно было сравнить с татуировками, что сделала нам с Луи Стефан во время помолвки.
– Эта родинка… Он вам никогда ее не показывал?
– Нет… – изумленно прошептала я.
Пятнышко должно было скрываться под волосяным покровом, который Дэвид собирался сбрить. И я еще удивлялась, почему за несколько месяц нашей близости он так этого и не сделал.
А Маршадо? Откуда он знал?
– Мы с Дэвидом раздевались в одной раздевалке и пользовались одним душем, – предвосхитил Маршадо мой вопрос.