Спальня, в которой ты есть

Не дойдя нескольких шагов до моего стула, он встал чуть справа. Мужчина в маске нажал на что-то, по всей видимости, переключатель, и две огромные хрустальные люстры загорелись, наполнив комнату ярким светом. На этот раз я точно узнала лососевые оттенки и античные орнаменты бального зала Буа-Прео, которые видела когда-то на фотографиях.

Через мгновение я почувствовала присутствие мужчины совсем рядом, и его теплый голос разлился во мне несколькими словами, которыми он пытался меня успокоить:

– Не волнуйся. Я вытащу тебя отсюда. Это было нужно, лишь чтобы удержать тебя от падения.

– Луи? – пробормотала я.

Туман исчез из моих глаз, маска волка была сброшена на пол…

– Все сложится хорошо.

– Почему… Почему мы здесь?

Легкая улыбка на его лице расширилась, став еще более энигматичной. Возвышенная улыбка Луи, который открыл мне свой романтичный Париж. Я спрашивала себя, в какую новую тайну он собирался меня посвятить, но он ограничился загадочным объяснением:

– Я надеялся, что ты простишь мне эти методы… Я считаю, что иногда цель оправдывает средства.

Он мог бы говорить мне что угодно, я была счастлива слышать его в этот момент. Я чувствовала аромат лаванды и ванили, ласкающий нос и заглушающий страх нежными воспоминаниями. Однако в то время как он развязывал мои путы, освобождая руки одну за другой, одна часть меня, менее послушная или же просто одурманенная странным веществом, которым меня накачали в машине, запротестовала.

Для чего было нужно устраивать весь этот маскарад? Почему меня схватили по дороге от Авроры? Неужели он за мной следил? Я, конечно, сбрасывала его звонки, но это никому не позволяет прибегать к таким методам!

Луи вновь отошел от меня, на этот раз к двери у меня за спиной, избежав потока вопросов.

«Все сложится хорошо», – только что говорил он. Но что «все»?

– Иди за мной! – позвал меня он, делая призывный жест.

Ступая босыми ступнями по прохладной плитке, я делала нерешительные шаги, еле держась на ногах. Когда я настигла его, то заметила, что в первый раз за все время, пока я его знаю, он шел без помощи трости.

Луи толкнул дверь, украшенную лирой и букетом цветов, за которой была маленькая прихожая. Там, среди старинной мебели, стоял портновский манекен, на котором висело длинное шелковое платье цвета слоновой кости. Несмотря на свое состояние, я сразу же его узнала: это было свадебное платье Скьяпарелли, оно же Гортензии, то самое платье, в котором я собиралась выйти замуж за младшего Барле год назад.

– Это невероятно… – потрясенно произнесла я.

Я хотела отправить платье Дэвиду после той ночи, когда сняла его в «Жозефине», чтобы скорее обнажиться и отдать свое тело в нетерпеливые руки Луи. Очевидно, Арману было поручено забрать его из «Шарма» и привести в порядок.

– Я позаботился о том, чтобы платье немного подремонтировали, но, думаю, оно стало таким же красивым, как и в день свадьбы моих родителей, – сказал Луи с торжествующим видом.

– Я… я не могу, – удалось выдавить мне.