Паника

– Додж, послушай. – голос Натали дрогнул, и он понял, что она плачет. – Я знаю, знаю, что ты винишь Люка в том, что случилось с твоей сестрой. За тот несчастный случай, ведь так?

Внутри у Доджа все похолодело. Он не мог говорить.

– Я не знаю, что именно ты планируешь, но я не позволю тебе это сделать, – сказала Нэт. – Это нужно прекратить.

– Отпусти меня! – Дожд начал повышать голос. Он боролся с чувством паники, с чувством тупого ужаса во всем теле. То же чувство охватило его два года назад, когда он стоял на газоне перед домом Хэнрэхэнов, пытаясь заставить ноги двигаться.

– Додж, послушай меня. – Она положила руки ему на плечи. Он хотел оттолкнуть ее, но не мог. Он любил и ненавидел ее одновременно. – Это все ради тебя. Потому что мне не все равно.

– Ты ничего не знаешь, – возразил он. Он чувствовал запах ее кожи, смесь ванили и жвачки, от которого ему стало больно. – Опусти меня, Натали. Это безумие.

– Мне жаль, но нет. – Ее пальцы коснулись его щеки. – Я не позволю тебе совершить какую-нибудь глупость. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Она наклонилась еще ближе, пока ее губы почти не коснулись его губ. Он надеялся, что она наклоняется, чтобы его поцеловать, и он не мог отвернуться, не мог сопротивляться. Затем он почувствовал, что ее руки ощупывают его бедра.

– Что ты… – начал Додж, но Нэт уже нащупала его карман и достала оттуда ключи и телефон.

– Мне жаль, – сказал она, выпрямляясь. И по голосу было ясно, что так и есть. – Но поверь мне, это к лучшему.

Его охватила волна бессилия. Он предпринял последнюю, безуспешную попытку освободиться. Стул подпрыгнул вперед на несколько дюймов на бетонном полу.

– Пожалуйста, – сказал он, – Натали.

– Извини, Додж, – ответила она. – Я вернусь, как только закончится испытание. Обещаю.

Она повозилась с его телефоном, и экран ненадолго загорелся, освещая ее лицо, глубокие, полные сожаления глаза. Он осветил парня, стоящего позади нее. Того самого, который усадил Доджа на стул.

Он набрал вес как минимум тридцать фунтов[54] и отрастил волосы. Пятьдесят тысяч не пошли ему на пользу. Но ни с чем нельзя было спутать его глаза, мощную челюсть и шрам, напоминающий белого червяка, проходящего прямо от его левой брови.

Додж почувствовал, как по нему ударом проходит шок. Он не мог ни говорить, ни дышать.

Это был Люк Хэнрэхэн.

Хезер

Хезер сидела в машине, пока Нэт с Люком делали то, что им нужно. Она старалась дышать нормально, но ее легкие не слушались и странно трепыхались в груди. Теперь ей придется выступить против Рэя Хэнрэхэна, и от этого уже никуда не деться.

Интересно, что планировал Додж? Люк тоже не знал, что именно он собирался сделать, но он показал Нэт и Хезер сообщения с угрозами, отправленные ему Доджем. Это было нереально – сидеть на кухне с Нэт и Люком, футбольной звездой Люком Хэнрэхэном, королем выпускников, которого выгнали со встречи выпускников за то, что он курил травку в раздевалке во время оглашения приговора суда. Победитель Паники. Который однажды напал на кассира в супермаркете в Гудзоне, когда тот отказался продать ему сигареты.

Теперь он выглядел дерьмово. Два года вдали от Карпа не пошли ему на пользу, что было шоком для Хезер. Она думала, что все, что нужно сделать каждому из них, – это выбраться из Карпа. Но, наверное, твои демоны следовали за тобой всюду, как тень.