Волк в ее голове. Книга II

22
18
20
22
24
26
28
30

КОТОРОЕ ЗАКАНЧИВАЕТЕ ЧИТАТЬ

Никто не придёт.

Я приподнимаю лоскуты Губки-Боба, чтобы осмотреть порез, и тут же замираю в ужасе — кожа вокруг раны расходится, и оголённую плоть обжигает холодный воздух.

Не надо.

Не трогай.

Вдали призрачно лает собака, и спину продирает озноб.

Никто не придёт. Никто. Потому что Дианы нет: в лучшем случае в городе, в худшем — на этом свете.

Очнись.

Проснись!

Неровным шагом, пересилив боль, я выхожу из тупика. В белой завесе чёрным проступает машина, и разбитое окно её, точно пасть чудовища, засасывает клубы пара.

— Бегу! — останавливает меня запыхавшийся голос.

В серо-белых облаках вырисовывается худенький силуэт, превращается в Диану. Она немного сутулится и смотрит исподлобья, как боксёр, который выбирает момент для удара. В кольце из большого и указательного пальцев качается нелепый пакетик: зелёный крест на оранжевом фоне, надпись «Поморские аптеки».

— Думал, не вернёшься.

— Была подобная мысль.

Некоторое время мы молчим. Такая вселенская неловкость, растянутая до невозможности.

— Идти можешь? — спрашивает Диана.

Я киваю. Она оглядывается и показывает за спину.

— Туда. Нужен свет. Оки?.. Прикрой только… — Диана боязливо протягивает мне пакет. — Прикрой дыру эту и пойдём.

* * *

Моя нога проминает глянцевую черноту лужи, достигает липкого дна и с ощутимым сопротивлением поднимается обратно. В ушах нарастает гул ночного ветра. Ему вторят братья — сквозняки из рассохшихся стен, из разбитых окон и проржавелых крыш.

Диана ко мне не поворачивается — смотрит вперёд и вниз, куда-то за асфальт, за дёрн, суглинок и тектонические плиты. Порой она прикладывает руку ко рту и изучает тыльную сторону ладони, где расцветают бурые пятнышки крови.