Актриса

— Ох, брось ты на себя наговаривать, Михаил Степанович. Вот странно, кого ни спрошу: «Чем наш пенсионер занимался?» Никто толком не отвечает. А я ведь не на рынке спрашивал, — отвлекся на миг Виктор Петрович, давая понять, что прибедняться не проскочит, продолжил: Госимущество выставляет не продажу акции одного завода. Небольшой, скорее, даже совсем небольшой, заводик, а вот, как ты, всем нужный оказался. Одна загвоздка, лицензированный заводик. А лицензию ту ох как непросто получить. А вот твой фонд, я уж не знаю, почему, но имеет право с такими предприятиями работать.

Вот потому есть у меня к тебе выгодное предложение. Его купить. Конечно, будет аукцион, но купишь ты. Это мы обеспечим. И денег на покупку дадим. Только с одним условием. — Губернатор, хотя всеми силами старался не показывать волнения, не сдержался, закашлялся.

— Что за условие? — помог Михаил Степанович.

Через полгодика ты акции нам продашь. Вдвое за них заплатим.

— Только-то.

— А что еще? — Теперь пришел черед изобразить удивление губернатору. — Завод эти полгода твой будет, ничей больше. Управленцами я тебе помогу, с налогообложением посодействую… Заказов от области подкину. Все продумано. Ни одна сволочь не подкопается. Ни КРУ, ни Степашинские крючкотворы. Дело чистое. А?

— Кто заказчик? — коротко уронил Михаил Степанович, начавший догадываться, откуда дует ветер. — Пожалуйста, только не говори о своем интересе… А то, я ведь могу решить, что издеваешься.

«Губер» прижал губу. Мелькнула в глубине пятнистых глазах тень опаски.

— Не подумай, не эти… Наши граждане. Чистые. У них интерес… — нехотя обронил он после долгой паузы.

«Тоже мне, бином Ньютона». — Усмехнулся в душе Михаил Степанович, однако, предположение озвучивать не стал. Еще во время первой, разведочной, беседы с лощеным помощником Самого, возникло нехорошее предчувствие. Поэтому сказал не то, что думал: — Ха-арошее дело. Но почему я? Иль в городе больше людей нет?

— Михаил Степанович, ну что ты опять? — Губернатор катнул желваками, сдерживая себя, но пояснил предельно вежливо. — Тебя выбрали, потому, что знают. Вам в Москве не откажут? Еще и рады будут, что человек ожил, чем-то занялся. Вы мне поможете, я вам. А те деньги, что вам дадут, так это такая мелочь супротив прибыли.

Михаил Степанович, собираясь в три коротких слова определить свое отношение к предложенной сделке, вдруг почувствовал, как кольнуло в уголке рта.

«Резать начали», — подумал вдруг он, живо, на уровне ощущений, представив-почувствовав, как аккуратными, неровными рывками ползет по щеке, повторяя движение скальпеля хирурга, легкая судорога.

— Мне нужно подумать, — свернул он разговор. — Извините, сейчас не готов. Ответ дам позже.

Сановный гость замер с открытым ртом. Он не ожидал подобного обращения.

— Ну, глядите Михаил Степанович. После, так после. Не тяни только… Чтоб не пожалеть потом. Об упущенной возможности.

Губернатор скомкано попрощался, быстро вернулся к машине и чуть сильнее, чем требовалось, долбанул дверцей лимузина.

«Вот тебе и Юрьев день. Забрался, называется под корягу…» — огорченно сплюнул хозяин, закрывая ворота.

А Оле снился дом. Старый, с рассохшимися ставнями, с голубями под кровлей и большим жестяным флюгером на коньке, который страшно скрипел, когда дул ветер.

Но вдруг все исчезло и ярко, в цвете, переживала то, что старалась не вспоминать никогда: