Актриса

Парняга, которому надоело изображать массовку, вытянул из безвольной ладони «старого пердуна» допотопный телефон. Брезгливо поднес трубку к уху: — Слышь, ты, кочет. Кореш твой нам тачку в хлам разнес. Ремонту на пять штук баксов. Ты как, впишешься за него? Или нам его на хату выставить?

«Губер» крякнул, поперхнувшись от неожиданности.

«Ох, не стоило вам с ним так-то говорить, ребятки». — С трудом сумел скрыть усмешку старик. Как успел выяснить по своим каналам Михаил Степанович, отсидка далась Виктору Петровичу весьма и весьма не просто, поэтому птичье сравнение не забывшему тюремных реалий предпринимателю точно не понравится.

Но губернатор не стал устраивать глупую ругань по телефону. Он лишь коротко уточнил, где случилось происшествие, и с едва скрываемым злорадством пообещал в срочном порядке решить вопрос к общему удовольствию.

Прибыла машина ГАИ. После недолгой, но содержательной беседы с авторитетными бизнесменами, сотрудники принялись за составление протокола. Выполнению заказа, к сожалению, очень мешало отсутствие светофора и невозможность повесить на деда управление в нетрезвом виде, но при умелом подходе и этот вопрос был решаем.

Михаил Степанович принялся наблюдать, как один из оппонентов безуспешно пытаясь поднять висящую плетью конечность, объясняет что-то приятелю: — Прямо тут прихватило…

Три черных джипа личной гвардии Губернатора вылетели на площадь с поистине голливудским эффектом. С воем сирен, с мигалками. Одна из машин, крутанувшись в лихом полицейском развороте, перегородила пути отступления провинциальным бандитам, остальные замерли рядом с местом ДТП. Из машин посыпались бойцы в пятнистом камуфляже.

— Лежать, работает ОМОН! — Разнеслась над дорогой веселая скороговорка, усиленная специальным, подавляющим волю, громкоговорителем. Не успев среагировать на изменение ситуации, вымогатели, с ходу получив по жизненно важным органам прикладами и стволами коротких автоматов, дружно улеглись в разъезженный, мокрый снег. Из подъехавшего последним джипа выбрался, пряча ухмылку, начальник службы безопасности. Он с ходу врубился в ситуацию и теперь тихо веселился, от души развлекаясь: «Ну, не захотел Дед марать руки, его право. Так не грех и помочь уважаемому человеку».

Получившие недвусмысленный приказ хозяина, бойцы отрывались по полной программе. Крепче всего досталось машине разводящих. Кованые каблуки оставили на дверях и капоте джипа глубокие отметины, хрустнула, осыпаясь в снег вырванная с корнем фара.

— А нехер поперек дороги тачки бросать… — хмыкнул командир, подавая команду.

Старший группы ГАИшников оказался человеком неглупым. Поэтому, когда его, вежливо отряхнув от снега, спросили, в чем суть проблемы, он, тяжело сглотнув пережеванный протокол, четко пояснил, что подвергся угрозам и шантажу со стороны отдыхающих сейчас на дороге бандитов. О чем прямо сейчас готов исполнить соответствующий рапорт.

Дожидаться окончания шоу Михаил Степанович не стал. Завел свою таратайку, и неторопливо двинул ее в направлении выезда из города, сопровождаемый почетным эскортом осознавших свою вину Гаишников.

Прошло несколько дней. Олю выписали из госпиталя.

А вот сам хозяин в доме почти не появлялся. Уезжал рано утром, а возвращался затемно.

— Дела, Оленька. Суета. Все кручусь, кручусь, и о душе и подумать некогда. А ты не стесняйся, сама хозяйничай. Если что понадобится, звони. — Уклончиво отвечал он на вопросы гостьи.

Он даже внешне изменился. Движения стали точнее и даже глаза не казались выцветшими. В библиотеке, где он последнее время разве что не ночевал, скопилась громадная стопка разномастных книг. Оля ради интереса глянула одну: «Методика диффузного синтеза алюминиево-магниевых сплавов». «Неужели кому-то может быть это интересно? Хотя, я ведь так до сих пор и не знаю, кто он по специальности, — задумалась она. — А с другой стороны. Это его жизнь, зачем лезть», — Оля осторожно положила толстенный фолиант обратно и тихонько вышла.

Наконец наступил день, которого так ждала и в тоже время боялась. Врач осмотрел пациентку, проверил пульс, зачем-то глянул в глаза, и весело сообщил, что можно снимать повязку. Несложная операция прошла на удивление безболезненно.

— Опухоль сошла, но синяки и кровоподтеки еще остались. — Сказал он.

— Не пугайтесь, это скоро пройдет. Шрамов практически не будет заметно. А кость мне, собственно даже и трогать не пришлось. — Офицер вытащил из кармана стопку фото. — Все забываю. Если не трудно, отдайте Михаилу Степановичу. Нам больше не нужны.

Он поднес руку к форменной шапке, и вышел.