Актриса

— Василий, — скрипнул прокуренным голосом он.

— Васек, значит? А по батюшке? — усмешливо отозвался Михаил Степанович.

— Василий Петрович. — Торопливо поправился мужичок, едва приметно вильнув взглядом.

Если Альберт походил на большую, слегка зажиревшую, но от этого не ставшую менее опасной, белую акулу, то мужичок напоминал хрестоматийного шакала из детского мультика про Маугли.

«А мы пойдем на север», — едва не произнес дед вслух присказку. Помешал Альберт.

Он вальяжно приобнял своего протеже за плечи и произнес: — Петрович — клад. Хозяйственник от бога. Имей я такого управленца, не знал бы никаких забот. Кстати, я слышал, вам на завод как раз требуется главный инженер. Рекомендую весьма… Присмотритесь.

Он глянул внимательно и со значением.

«Ясно, лошадь, коль с рогами», — усмехнулся про себя Михаил Степанович.

Он прекрасно понял, что общается с истинным хозяином завода. И слова следует понимать как руководство к исполнению.

Покивал с пониманием, принимая правила игры, но не удержался от колкости: — А вы сами, Арнольд, простите, Альберт Вениаминович, чем промышляете?

Акуленыш дрогнул бровью, переваривая сказанное, но, обманутый простецкой интонацией, счел возможным не заметить вызова.

— Я финансист, — веско отрекомендовался он. — Банк «Омега», финансовая группа «Одиссей», ну, и по мелочи…

«Что ж, вот ты и проявился», — Михаил Степанович уважительно поднял брови, и протянул раздумчиво: — Совет такого человека дорогого стоит… Думаю, непременно следует прислушаться, — он повернулся к потертому спутнику олигарха: — Вы позвоните мне, а еще лучше, обратитесь сразу к директору завода. Я с ним о вас поговорю. Михаил Степановичу не улыбалось вновь общаться со скользким субъектом. Альберт расплылся в белозубой улыбке: — Вот, сразу видна хватка… Ну все, Василий, считай, дело сложилось. С тебя магарыч.

Михаил Степанович поднял голову, поискал глазами Олю. Заметил белоснежную копну волос в другом конце зала. Около Оли крутился водочный король губернского масштаба. Прикинул, не несет-ли ухаживание реальной угрозы, но, поскольку «спиртовик» еще не успел как следует набраться продукцией своего завода, посчитал вмешательство преждевременным.

Вновь прислушался к продолжающему извергать поток словесной шелухи Альберту. А тот, составив мнение о недалеком отставнике, с легкой издевкой оценивал перспективы развития бизнеса. Резанула ухо брошенная вскользь фраза о возможном кредитном вливании.

«А вот это конкретика, — заключил Михаил Степанович. — Деньги, вложенные в намеченное для разгрома предприятие, заведомо пропащие. Что следует? Финансист желает встать в очередь кредиторов? Смешно. После погашения долгов по зарплате и налогов, ему достанутся только крохи, и то, неизвестно когда. Неужели и впрямь намерен вкладывать деньги? Тогда все еще более запутывается».

Михаил Степанович слегка озадачено выслушал банкира, скрестил руки на груди, всем видом, показывая неготовность к разговору.

— А впрочем, не будем гнать лошадей. — Сбавил обороты делец. — Давайте обсудим после.

Мероприятие продолжалось. Заиграл, приглашенный для создания соответствующей атмосферы, оркестр, двинулись через зал официанты, разнося напитки. Народ отмяк и принялся методично надираться дармовой выпивкой.

Вынырнул из толпы успевший крепко «принять на грудь» губернатор. Он, как ему показалось, неприметно перебросился многозначительным взглядом с Альбертом и, пользуясь правом главного распорядителя, разбил заскучавшую компанию: — Михаил Степанович, ваша внучка сразила всех наповал. Изумительная девушка.