К нашему столу подошел официант с корзиной, в которой был изящно разложен хлеб, и предложил четыре вида на выбор. Официант рассказал о каждом из них, и в животе у меня заурчало. Запах теплого хлеба всегда отнимал у меня волю, как криптонит у Супермена.
– Мне не надо хлеба, спасибо, – сказала я.
– Я съем вместо нее. Будьте добры розмариновую фокаччу и булочку со злаками?
– Тара ест хлеб?
Она окунула кусочек хлеба в оливковое масло.
– Конечно, ест. Почему ты спрашиваешь?
Я пожала плечами.
– Она как будто следит за здоровьем.
– Следит, но она не фанатичка. Она пьет и даже иногда траву курит. В последний раз мы накурились и пошли кататься на карусели в Центральном парке.
– Ты что, теперь куришь траву?
– Да так, раз в месяц, ничего особенного, – Сэм поднесла кусок хлеба ко рту, и я снова заметила, как у нее обозначился бицепс.
Мы немного помолчали, пока нам не принесли салат и тарт, и мы взяли себе по кусочку.
– Ну так что, ты еще встречаешься с тем парнем – графическим дизайнером? – спросила я.
– Не-а. Но завтра у меня свидание вслепую с братом одного из клиентов Тары.
– Да? – я взяла в рот вилку салата. – Что ты про него знаешь?
– Его зовут Том. Мы отлично поговорили по телефону. У него свой бизнес…
Я пыталась изобразить воодушевление, пока Сэм рассказывала про Тома, но знала, что к моменту нашей следующей встречи Том уже превратится в слабое воспоминание.
Сэм взяла ложку и положила себе еще немного тарта.
– Ты что-то совсем не ешь.
– Я просто не голодная.