Ради раба

– Тогда уж и молотком яйца ему разбей, – садист поднялся.

В комнату вошла Алетта.

– Вы ведь тоже, наверняка, проголодались, – улыбнулась она рабам. – Идите вниз.

Джин с улыбкой смотрел на Элона, зверь с сожалением поднялся.

– Я не пойду, – истерично дернулся Ад.

– Почему? – спросил Элон.

– Больно, – проскулил Ад.

– Я понесу тебя, – предложил зверь.

– Я буду тут сидеть, – у мальчика, похоже, случился шок от боли.

– Извините, госпожа, я не хочу есть.

– Конечно, ты можешь пропустить обед, – сказала Алетта. – Но вечером клизма будет на литр больше.

– Как захотите, госпожа, – Элон поднялся и двинулся к выходу.

– Ой, Алетта, – скривился Джин, выходя из комнаты.

Юджин ушел домой до Джина, спустя минут двадцать после его ухода поднялся Джин.

– Молодцы.

Ад проскулил что-то неразборчивое, мальчик истерично извивался на подушках.

Джин вышел из дома Стайна, сел в черную «Альбу», плавно тронулся с места. В ту же секунду, как уехал Джин, на его место припарковался серебристый «Эвансенс» Париса.

Элон лежал на полу, в комнате игр, отлеживаясь после очередной порции побоев. В последнее время господа зло и бессмысленно избивали зверя, вставляли гигант-вибратор и снова избивали, либо забывали сделать клизму после еды и пинали по вздувшемуся животу. Господа пытались изощренно унизить Элона, показывая Аду, насколько ничтожен раб, которого он одарил своей благосклонностью и властно величественны те, кого Ад отвергает. Господа влюблялись в Ада, нестерпимо желая приручить его, но Ад неизменно вился вокруг Элона и, срываясь, господа избивали зверя. Нутро у Элона теперь всегда болело, ему не давали отлежаться после побоев и кишечник, отвыкнув работать, доставлял страдания если господа решали забыть поставить клизму. В черных волосах Элона появилась седина, придавая пикантность его образу. Статный зверь начал сгибаться к земле. А однажды, Элон самостоятельно не смог встать, могучий организм отказывался работать без передышки. Господа начали колоть Элону адреналин, заставляя организм работать на пределе, никому не нужен был немощный раб. Теперь зверя постоянно мутило и частенько рвало.

Зверь пошевелился, отползая на лежанку в углу.

– Смотри-ка еще есть силы ползать, – усмехнулся Стайн, подскакивая к рабу и снова начал исступленно пинать Элона. Ненавистный раб вызывал у господина раздражение и злобу, что такого мог дать Аду ничтожный раб, что не может дать он, Стайн? Мужчина пнул зверя по лицу. Элон, не успев увернуться, услышал тихий хруст, почувствовал острую боль в носу, кровь начала заливать пол. Мольбы, не вызывая у господ жалости, кажется, разжигали еще большую злость, поэтому Элон старался молча сносить боль. Зверь начинал смиряться с постоянной невыносимой болью, теперь он не вспоминал о своей мечте, смиряясь и с тем, что ей не суждено сбыться. Элон эгоистично решил, как можно дольше насладиться близостью с Адом, а потом, когда организм износится окончательно, отправив Ада к Антею, умереть. А все же жизнь одарила его, подарив несколько сладких, коротких лет с Адом и предложи ему кто-то на выбор прожить другую спокойную жизнь, но без Ада, или все повторить, Элон прожил бы свою рабскую жизнь снова.