– Вы знали об этом?
Дело в том, что весь день я мучительно думала, как рассказать ему о подслушанной мной беседе братьев Монфор, а теперь, когда наконец набралась храбрости сделать это, он ничуть не удивился. Не расстроился и даже не пришёл в ужас. Он просто спокойно и внимательно выслушал мою сбивчивую речь до конца, да ещё и выглядел при этом так, будто это ему было жалко меня, а не наоборот. А я-то волновалась, как он отреагирует на ужасную новость, и отчаянно соображала, как его утешить! Ведь это был
– Я, конечно, всего лишь консьерж, но даже я заметил, что количество гостей уменьшается, следовательно, отель не приносит прибыли, – спокойно продолжал месье Роше. – Расходы на содержание персонала, коммунальные услуги и эксплуатацию здания уже давно превышают гостиничные доходы, и даже кредитов, которых набрали братья Монфор, недостаточно, чтобы покрыть их. Идея привлечь инвестора витает в воздухе уже несколько лет. – Он поправил очки. – И эта идея вполне разумна, если, конечно, удастся найти правильного инвестора.
– Да, но ведь Буркхардт совершенно неправильный инвестор! Он собирается устроить в библиотеке салон для игры в гольф, что совершенно бессмысленно при отсутствии поля для гольфа возле отеля. Кроме того, Монфоры упоминали о канатных дорогах и крытых парковках. – Я была так возмущена, что даже не пыталась говорить тише. Однако Бен, поглощённый беседой с британским актёром, который запоздал и прибыл в отель только сегодня (и которого я бы ни за что не узнала, если бы мне его не показали), кажется, всё равно меня не слышал. Я бы многое отдала за возможность спросить его, в курсе ли он наполеоновских планов своего отца и что он сам о них думает, однако до сих пор мне не представился подходящий случай. Кроме того, если начистоту, я даже не знала, как подступиться к этому не самому простому разговору.
Сегодня в обед я наткнулась на Бена в прачечной, куда заглянула, чтобы занести Павлу кусок яблочного пирога с корицей в обмен на кошачью шапочку Грейси, которая благодаря стараниям Павла выглядела как новая.
Поджав ноги, Бен восседал на тихонько гудевшей Старой Берте и ел бутерброд с маслом – непринуждённая и располагающая картина. Павел распевал арию баса из Рождественской оратории Баха, и я, на минутку поддавшись праздничному настроению, подпела ему, взяв на себя партию соло на трубе. В грохоте стиральных машин не стесняться было легко и просто. Мои попытки изобразить голосом трубу, несомненно, позабавили Бена, и он, недолго думая, устроил из Старой Берты огромный барабан.
Несколько минут мы радостно распевали во всё горло, трубили и барабанили, потом Бен вдруг вскочил на ноги, пробормотал извинения и унёсся прочь. По-видимому, должность пожизненного практиканта не предусматривала обеденного перерыва.
– «Спешите, ах, спешите, пастыри, в веселье!..» – пропел Павел ему в спину.
– Планы по перестройке отеля действительно выглядят устрашающе. – Голос месье Роше отвлёк меня от мыслей о Бене и импровизированном концерте в прачечной. – Но ведь пока это всего лишь планы. – Он примирительно улыбнулся мне.
Я понятия не имела, откуда у него такая безграничная уверенность в том, что всё будет хорошо.
– В конце семидесятых годов прошлого века на нашей горе, где стоит отель, уже собирались строить горнолыжный комплекс и канатную дорогу. Однако потом инициаторы проекта передумали.
– Но Роман Монфор, судя по всему, твёрдо решил продать отель как можно скорее, и ему наплевать, что здесь устроит Буркхардт. – Я всё-таки немного понизила голос: – Он упоминал о чемодане денег сомнительного происхождения…
Похоже, это тоже не удивило месье Роше.
– Судя по всему, утилизация мусора – отрасль весьма мутная, но и весьма прибыльная. – Он отхлебнул капучино.
В кухне мне удалось организовать нам по чашке кофе, хотя вообще-то время послеобеденного кофе с тортом уже миновало. Мне просто ужасно не хотелось заявиться в ложу консьержа с пустыми руками, раз уж мне выпало стать вестницей плохих новостей.
Моё дежурство в детской игровой закончилось в полпятого вечера, и, если не считать того, что после него я вычесала из волос полтонны блёсток, прошло оно в высшей степени мирно и без происшествий. Вероятно, этим мы были обязаны прежде всего отсутствию Дона Буркхардта-младшего. «Оленёнок», к счастью, так и не появился в игровой и не показался даже во время экскурсии по отелю, которую мы проводили для наших самодельных единорогов.
Втайне я надеялась, что его родители наконец-то съехали из отеля и прихватили его с собой, – скатертью дорога! – но потом выяснилось, что Дон всего лишь подцепил желудочный грипп. Любому другому постояльцу я бы искренне сопереживала. Однако по отношению к Дону я испытывала чувство глубокого удовлетворения – так ему и надо!
– Кстати, господин Буркхардт не впервые проворачивает дела с чемоданами денег неизвестного происхождения, – поведал мне месье Роше после того, как мы некоторое время молча пили кофе.
– Правда? – прошептала я.
Консьерж кивнул.
ebooksa