— Сообщение пришло час двадцать пять минут назад. Источник очень кстати искажен, операторы могут его отследить, но не без множества трудностей. Эти трудности сейчас преодолеваются…
— Не заморачивайся. — А Кейтину Лорк сказал: — Что он поведает на сей раз?
— Мы все вот-вот увидим, — сказала Циана. — Без секретности, говоришь. Я бы все равно предпочла говорить в своем кабинете.
В этой галерее царил кавардак: хранилище — ну или еще не разобранный материал для выставки.
Кейтин собрался было, но Лорк спросил первым:
— Циана, что у вас тут за рухлядь?
— Если не ошибаюсь… — Она сверилась с датой золотой декалькомании на древнем деревянном футляре. — «Тысяча девятьсот двадцать третий: Эолийская Корпорация»[5]. Да, коллекция музыкальных инструментов двадцатого века. Вот волны Мартено, изобретение этого самого французского композитора, тысяча девятьсот сорок второго года[6]. А вот здесь у нас… — нагнулась, прочла табличку, — механическое пианино «Дуо-Артс»[7], изготовлено в тысяча девятьсот тридцать первом. А эта штука… «виолано виртуозо» Миллза[8], сработано в тысяча девятьсот шестнадцатом.
Кейтин всматривался в стеклянную дверь перед виолано.
Струны и молоточки, регистры, фобы и медиаторы повисли в тени.
— Что оно делало?
— Стояло в барах и луна-парках. Люди бросали в щель монетку, и оно автоматически играло на скрипке, которая у него на полке внутри, под аккомпанемент механического пианино, запрограммированного перфорацией на бумажном рулоне. — Она провела серебряным ногтем по списку названий. — «Бал дарктаунских задавак»…[9] — (Они продвигались сквозь хлам: терменвоксы, анкор-банджо[10] и шарманки.) — Некоторым новым профессорам не нравится, что институт настолько захвачен двадцатым веком. Ему посвящена практически четверть наших галерей. — Она сложила руки на парче. — Может, им обидно, что он в фокусе исследований восемьсот лет; они закрывают глаза на очевидное. В начале этого изумительного века человечество было множеством сообществ на одной планете; в его конце стало, по сути, тем, что мы есть сегодня: информационно цельное общество, живущее на нескольких мирах. С тех пор количество миров возросло; наша инфообщность несколько раз меняла свою природу, страдала иногда от катастрофических бедствий, но по существу сохранилась. Пока человечество не станет чем-то совсем-совсем иным, та эпоха обязана быть в центре академического внимания: это век, когда мы стали собой.
— Прошлое меня не трогает, — объявил Лорк. — У меня нет на него времени.
— Меня оно интригует, — вступил Кейтин. — Я хочу написать книгу; возможно, об этом.
Циана посмотрела на него:
— Книгу? Какого рода?
— Роман, я думаю.
— Роман? — Они прошли под очередным экраном для объявлений: серым-серо. — Вы намерены сочинить роман. Как очаровательно. Годы назад мой друг-антиквар пытался написать роман. Его хватило на первую главу. Но он утверждал, что благодаря ужасно просветляющему опыту проник в самую суть того, как это делается.
— Вообще-то, я работаю над книгой довольно давно, — поделился Кейтин.
— Чудесно. Может, когда закончите, позволите институту сделать психозапись вашего творческого опыта под гипнозом. Может, мы напечатаем пару миллионов экземпляров и разошлем, сопроводив документальным психорамным исследованием, по библиотекам и другим образовательным учреждениям. Я уверена, что заинтересую этой идеей совет.
— Я даже не думал о том, чтобы ее напечатать…
ebooksa