— Он же угробится! — прошептал Ястреб.
— Ага, — согласился я.
Не думаю, что в моем голосе сквозил цинизм.
Ястреб возился под громадной пылающей чашей. Вдруг там что-то поддалось, а затем еще что-то звякнуло, а затем еще что-то потекло в бассейн.
А затем в бассейн метнулся огонь.
А за ним — черная стрела с золотым наконечником. Ястреб.
Я до крови закусил щеку. Завыла пожарная сирена. По синему ковру к бассейну бежали четверо в форме. Неподалеку группа людей заметила огонь; закричала женщина. Вспомнив, что ковер, стены и потолок сделаны из невоспламеняющихся материалов, я вздохнул с облегчением. Забыть-то, глядя на исполинский столб адского пламени, было несложно.
Ястреб вынырнул у стенки бассейна, на единственном участке, не охваченном огнем, выбрался на ковер и покатился, прижимая ладони к лицу.
Он катился, катился, катился. Потом встал.
Еще одна кабина лифта исторгла пассажиров; они вытаращились и заголосили. От дверей к бассейну спешили пожарные со снаряжением. Сирена не умолкала.
Ястреб повернулся к собравшейся в вестибюле дюжине людей. С грязных черных штанин стекала и впитывалась в ковер вода. Пламя превращало капли на щеках и волосах Певца в сверкающую медь и кровь.
Он ударил кулаками по мокрым ляжкам, набрал полную грудь воздуха и запел, перекрывая вой сирены и людские крики.
Два человека прянули назад и скрылись в кабинах лифтов. С улицы вошли шестеро. Кабины вскоре вернулись, каждая привезла с десяток пассажиров. В мгновение ока по всему зданию пронеслась весть о том, что внизу поет Певец.
Вестибюль быстро заполнялся народом. Ревело пламя, мельтешили вокруг шестидесятифутового костра пожарные, а Ястреб стоял на синем ковре, широко расставив ноги, и пел. В песне звучал ритм Таймс-сквер, кишащей ворами, морфадинистами, хулиганами, пьяницами, старыми шлюхами, способными обольстить разве что бомжа. Ритм драки, в которой нынче очень не поздоровилось одному старику.
Арти потянул меня за рукав.
— В чем де…
— Пошли, — прошипел он.
За нами закрылась дверь лифта.
Мы побрели сквозь толпу зачарованных слушателей, то и дело останавливаясь, чтобы оглянуться и послушать. Признаюсь, я не смог должным образом оценить пение Ястреба — меня отвлекали тревожные гадания о том, как Арти намерен выбраться.
Стоя возле парочки в купальных халатах, пялившейся на огонь, я предположил, что замысел Арти очень прост: переместиться к двери, прячась в толпе. Для чего он и велел Ястребу собрать побольше народу.
ebooksa