— Наконец-то это случится, — сказал серый. — Но вначале, Эймос, ты должен получить свою награду за то, что так хорошо мне помог.
Он отвел Эймоса, все еще связанного, к маленькой дверце в стене.
— Вот мой сад драгоценных камней. Столько самоцветов, как у меня, нет ни у кого на свете. Гадость какая… У меня от них только голова болит. Иди скорей, забери свою награду, а когда вернешься, я покажу тебе человека в самый счастливый миг его жизни. А потом положу тебя и твои драгоценности в сундук, к моему самому дорогому, самому близкому другу.
Кончиком своей тонкой серой шпаги он разрезал веревки, которыми был связан Эймос, вытолкнул его в сад драгоценных камней и захлопнул за ним маленькую дверцу.
Эймос печально брел между кучами драгоценностей — сверкающих, переливающихся. Стены были высоченные, не перелезть, и окружали сад со всех сторон. Смышленый Эймос понимал: в некоторых ситуациях пробовать придумать выход — только понапрасну утруждать свой ум. И тогда он взял небольшую тачку, лежавшую на горке рубинов, и начал набивать карманы жемчугами.
Когда он вытащил из колодца посередине сада медный котелок, доверху наполненный золотом, то сложил всю свою награду в тачку, вернулся к дверце и постучался.
Дверца распахнулась, Эймоса вместе с тачкой втащили внутрь и снова связали. Серый господин отвел его к принцу, а тачку вывез на середину комнаты.
— Еще минутка, — сказал тощий серый господин, — и вы увидите человека в самый счастливый миг его жизни. Но вначале я должен устроить, чтобы мой самый дорогой, самый близкий друг тоже это увидел.
Он подошел к огромному черному сундуку, который теперь сделался, казалось, еще чернее и огромнее, и опрокинул его набок, а потом отпер замок большим железным ключом и широко, хотя и не до отказа, распахнул крышку. Из открытого сундука было видно зеркало, но Эймос и Джек никак не могли заглянуть в сундук.
Серый господин взял последний осколок зеркала, подошел к стене и приладил его на место, проговорив:
— Вот единственное, чего мне всегда хотелось больше всего на свете, хотелось для себя и для моего самого дорогого, самого близкого друга, — женщина, достойная принца.
Немедленно грянул гром, и из зеркала, которое снова стало целым, ударил сноп света.
Серый господин попятился, а красавица и умница Леа выбралась из зеркала.
— О, какое счастье! — засмеялся тощий серый господин. — Она тоже серая!
Ибо Леа была закутана в серую ткань с головы до пят. Но едва серый господин умолк, Леа распахнула свой серый плащ и уронила его на пол.
— О ужас! — вскричал тощий серый господин, попятившись.
Под плащом у Леи была алая накидка, на которой, сверкая в свете молний, пламенели рубины. Она не мешкая уронила на пол накидку.
— О горе мне! — завизжал серый господин, попятившись еще дальше.
Ибо под алой накидкой оказалось покрывало из зеленого атласа, а на его кайме горели желтые топазы. Леа спустила покрывало с плеч.
— О безысходность! — возопил тощий серый господин и опять попятился, ибо под покрывалом было серебряное платье с золотой отделкой и голубым шелковым лифом, вышитым сапфирами.
ebooksa