— Расскажите об этом, — оживилась Элен. Из-за необычности нашей прогулки она была без шляпы и перчаток, и только заворачивалась в шаль, держась за мой локоть.
— Вам это будет интересно?
— Вы же знаете, что да. Я всегда слушаю ваши рассказы с глубоким вниманием.
— Что ж, хорошо, но тут, собственно, мало что рассказывать.
— И все же.
— Я страстно увлекался химией. Я и сейчас ею увлекаюсь, но тогда у меня было больше времени. Я имел отдельную программу…
— …запирались по ночам в лаборатории, — продолжила Элен с улыбкой.
— И это тоже. Вообще, я не любил принимать на веру то, что утверждалось лекторами, и все проверял собственноручно. Теперь, правда, во мне оседает мудрость, и я, наконец, дошел до того, чтобы опираться на чужой опыт.
— А теперь как вы используете свои знания?
— Для личного удовольствия: ставлю опыты дома и совершенствуюсь, а также порядком мучаю Уотсона запахом испарений.
Элен рассмеялась:
— Сомневаюсь, что последнее доставляет вам удовольствие.
— Почему же, — улыбнулся я, — даже очень доставляет. Вы не представляете, как приятно иногда подискутировать с Уотсоном о пользе химических опытов в домашних условиях.
— Это уже удовольствие иного рода — вы упиваетесь своим умением спорить.
— Возможно, но ничего не могу с собой поделать.
— Скорее не хотите.
— Тоже возможно.
— Так что насчет применения химии?
— Если серьезно, то в последнее время я пытаюсь направить химию в русло криминалистики.
— И каковы успехи?