— Да!.. О Боже, нет! Конечно, нет!
— Тогда я понимаю еще меньше!
— …Можете вы хотя бы раз обойтись без объяснений?! Я ответила вам, что не могу согласиться — разве этого недостаточно? Зачем вы мучаете меня? Разве вы не видите, чего мне стоит говорить с вами?..
— Вижу. А еще я вижу, что твои тайны не закончились. Неужели я действительно должен довольствоваться этим непонятным отказом, Элен? Неужели я не заслужил хотя бы объяснений?!
— Зачем вам объяснения?! Это ведь не расследование, а я не преступница! Вам лучше принять это как есть!
— Позволь мне самому решать, что для меня лучше! Скажи мне, Элен, для тебя было бы лучше не знать о моих чувствах, не услышать о том, что я люблю тебя? Тебе было бы лучше просто проститься со мной?
— Да!!! Клянусь вам, да! Я могла подозревать что угодно, но я никогда не узнала бы этих мук! А сейчас, когда вы говорите со мной, каждое ваше слово я ощущаю физически — вы меня убиваете!
— Нет, Элен! Сейчас ты убиваешь меня! Да, тебе было бы проще не слышать, не думать, не выбирать, но я не могу молчать — ты хорошо понимаешь, что для меня значит это чувство к тебе и ты, наверное, можешь представить, чего оно для меня стоило! И я знаю, что моя любовь тебе небезразлична! Ты плачешь — и это яснее всяких слов говорит о том, что я прав! Так неужели ты предпочтешь десятки дней, недели невольных намеков и недомолвок нескольким минутам до конца откровенного разговора?..
Она отвернулась и несколько минут не могла сказать ни слова, лишь двигая рукой в мою сторону, словно пытаясь отстранить меня и закрыться от того, что я говорил.
— Да, вы, наверное, правы, — сказала она, наконец, глядя в окно невидящим взглядом, вытирая щеки рукавом и глубоко дыша. — Но не думайте, ради всего святого, что я что-то скрываю из прихоти. Мне нестерпимо больно, потому что произошло то, чего я боялась! Я видела, как меняетесь вы, и сама менялась вместе с вами, и я боялась, что вы решите заговорить об этом! — она в бессилии закрыла глаза и вздохнула. — Подумайте, каково было жить с невольным желанием нравиться вам, стать небезразличной для такого человека, как вы, жить со всколыхнувшимися чувствами, каких я никогда прежде не знала, видеть столь желанные знаки вашего внимания — и понимать, что все это лишь иллюзия, которой не дано осуществиться! Представьте только, каково было жить с мыслью о том, что, даже если сбудется самая страстная мечта, мне придется ответить отказом!!! Поэтому я и говорю вам, что мне было бы несравненно легче перенести молчаливое расставание, не слышать всех этих слов… Но я не раздумываю и не выбираю — я никогда не стала бы оскорблять вас выбором! Решение принято давно.
— Выходит, видя и чувствуя наше сближение, ты заведомо отказала мне?
— Да, потому что… потому что задолго до этого я решила принять другое предложение!.. Сейчас я останусь одна, потому что к этому обязывает мое скорое новое положение. Я не хочу чувствовать жалости к себе от того, кто из каких-либо соображений станет закрывать глаза на события моего прошлого, не хочу быть обязанной и жить в напряжении и долгу — принять чье-либо предложение сейчас было бы для меня неприличным… Вашей женой я не стану в любом случае, потому что не позволю, чтобы из-за меня вы изменили свою жизнь — от этого вы потеряете слишком много! Помните, как говорили вы сами, в вашем деле недопустимы посторонние привязанности? А сейчас вы идете на компромисс со своими принципами. Это неправильно, и я не могу идти на поводу своих и ваших чувственных желаний!.. Но, если… — она мотнула головой, — если каким-то чудом на суде Гриффит Флой ничего обо мне не расскажет… я выйду замуж за лорда Джеймса Кеннета Гленроя… Вы ведь знаете, о ком идет речь.
— Какой здесь расчет, Элен? Ты ведь не любишь его.
— Джеймс прекрасный, благородный человек, и я действительно не люблю его так, как он того заслуживает… так, как я люблю вас! Но он очень долго просил моей руки — мы познакомились еще в Милане, до того, как я вернулась домой из Европы. Вот уже много лет он просит меня стать его женой без всяких условий, из любых соображений с моей стороны, он знает, что мои чувства к нему вряд ли когда-нибудь перерастут дружеское расположение, и хочет лишь получить право находиться рядом и заботиться обо мне. И, если по какой-то причине Гриффит не станет ничего говорить, я соглашусь на этот брак… Подумайте, мистер Холмс! Разве вы не понимаете, почему?..
— Маленькая Патриция, — проговорил я.
— Да! — ее лицо впервые за весь разговор осветилось безоблачным счастьем. — Ее мать умерла в родах, и Джеймс сам воспитал малышку. Чудесная девочка!.. Когда он возил ее по Европе, и мы познакомились, я просто с удовольствием общалась с этим ребенком, привязалась к ней… Но после того, что со мной произошло…когда я узнала, что не смогу иметь детей, Пат словно закрыла для меня эту пустоту! Она сама уже давно просит меня выйти замуж за ее отца и почти стала для меня дочерью! И я хочу, чтобы исчезло это «почти» — если Бог поможет мне, я стану ей настоящей матерью! Воспитать и вырастить эту девочку — теперь мое единственное желание, моя единственная светлая цель…
Она умолкла и снова закрыла глаза, пытаясь подавить слезы. Прошло несколько молчаливых минут прежде, чем она вновь овладела собой и повернулась ко мне:
— Поверьте, меньше всего я хотела быть нечестной с вами! Будучи тем, что я есть, имея мое прошлое, я не имела никакого права даже пытаться нравиться вам! Но это происходило помимо моей воли, и вы сами были свидетелем моих дурацких выходок, совершенно мне несвойственных в иных обстоятельствах… Вы были правы, когда говорили о вреде эмоций и чувств — именно чувства завели меня в тупик, именно они душат меня сейчас, и ничего этого не было бы, если бы я сохранила ясность рассудка! Я не смогла сделать этого, будучи рядом с вами!.. И теперь я хочу принять предложение Джеймса, хочу испытать материнство — этот мой единственный шанс…
— Бог поможет тебе! — проговорил я. — А если не он, то я.
— Я не слишком уповаю на Бога — он ни разу не помог мне в самые ужасные минуты моей жизни! Не думаю, что теперь он пересмотрит свое ко мне отношение…
ebooksa