— До свидания, Джеферсон, — усмехнулась мисс Лайджест, — сообщите мистеру Лестрейду, что я была послушной арестанткой.
Констебль пошел по дороге к полицейскому участку, экипаж поехал к Грегори-Пейдж, а мисс Лайджест, наконец, повернулась ко мне. Ее лицо выражало искреннюю радость от встречи, и я поймал себя на том, что невольно улыбаюсь в ответ. Действительно, в день, полный неудач, было приятно вновь встретить ее, тем более, что она, как всегда, была потрясающе красива.
— Добрый день, мисс Лайджест. Как ваша поездка?
— Скверно, мистер Холмс.
— Общество констебля вам досаждало — это легко понять.
— Нет, дело не в этом. Джеферсон даже немного скрасил эти концы поездом до Лондона и обратно. Правда, он был не слишком кстати во время моих визитов.
— Вы посетили кого-то, помимо нотариусов?
— Да, — она поспешила избежать дальнейших расспросов на эту тему, — но большую часть времени я, конечно, была в адвокатской конторе. «Скверно» относится именно к этому.
— Вы получили меньше, чем ожидали?
— Я не получила ничего. Не удивляйтесь, мистер Холмс, отчим на самом деле оставил мне почти все свое состояние, но адвокаты определенно не торопятся с бумагами.
— Почему?
— Очевидно, боятся двойной работы: кто знает, возможно, придется отписывать деньги в казну.
— Не шутите так, мисс Лайджест, — сказал я укоризненно.
— Мне бы хотелось, чтобы вы верили в успех того, чем я занимаюсь.
— Простите, если я обидела вас, мистер Холмс!
— Вы меня не обидели, мисс Лайджест. Скорее заставили беспокоиться о состоянии вашего духа.
— Вам не стоит беспокоиться: если уж я пережила эти последние десять дней, наглость адвокатов не помешает мне жить дальше.
— В конце концов, пока деньги не очень нужны вам.
— Ошибаетесь, мистер Холмс. В Грегори-Пейдж вряд ли найдется даже тысяча фунтов наличными, а ведь мне еще предстоит оплатить вашу работу.
— Ну, пока вам еще не за что платить. И я не думаю, что моя работа будет оплачиваться четырехзначными цифрами.