Но это, само собой, было временное явление.
И вот теперь он закономерно оказался там, где ему самое место — в говне. А после смерти попадет туда, куда попадают все братоубийцы. Дерил напрягся, вспоминая, о каком круге ада идет речь, Мерл чего-то такое ему говорил… Типа, в тюряге прочитал. Но так и не вспомнил, расстроился, глотнул еще виски и встал, чтоб проверить, как там девка.
Бет лежала, скукожившись под одеялом, и буквально тряслась от холода.
Дерил поспешно пощупал лоб. Так и есть, горячая опять. Вот че делать? Опять обтирать? Так нельзя же так часто.
Надо согреть и расслабить. А как? Еще одно одеяло? Так не помогает совсем.
Дерил вспомнил, как мать в его далеком детстве один раз легла с ним в кровать, грея своим телом. Он тогда болел. Наверно, единственный раз в жизни. Температурил. А она легла, укрылась с ним под одеялом и рассказывала что-то хриплым прокуренным шепотом. Он не запомнил, что. Зато помнил, как было клево ему, как расслабилось тело, как уснул. А утром проснулся совершенно мокрый от пота и здоровый.
Дерил откинул одеяло, быстро снял рубашку и лег рядом с Бет.
Осторожно прижал к себе, разворачивая. Погладил, забормотал что-то, сам не понимая, что.
Бет сначала недовольно ерзнула, пытаясь вырваться, но затем вздохнула и прижалась к его груди, потерлась, как котенок, лбом, находя удобное положение.
Дерил осторожно подвинул ее ближе, неловко повернулся, радуясь, что не снял джинсы, и хоть как-то унимает стояк. Вот ведь проклятие! Похоже, он маньяк. Ну не может нормальный человек, обнимая больную девушку, представлять в красках, как он ее трахает! Это, бля, болезнь! Может, надо было хоть разок трахнуть кого-нибудь из вешающихся на него баб из Вудберри?
Понятное дело, что лезли они к нему с прицелом на более-менее безбедное и сытое будущее, не просто так, и оно вроде как нахер не надо. Зато сейчас было бы легче.
Бет, горячая и сухая, дышала тяжело, с присвистом, обнимала его за шею тонкими руками, прижималась мягкой грудью, с каждой секундой все больше превращая эту нереально длинную ночь в адскую сковородку.
Дерил неосознанно гладил узкую спину, прогибал поясницу, придавливая сильнее, вдыхал запах кожи, дурея, сходя с ума, до боли кусая губы, чтоб хоть так отрезвить башку.
А потом заметил по изменившемуся дыханию, что Бет не спит. Открыл глаза и замер.
Бет смотрела на него без давешней болезненной поволоки в зрачках, пристально и строго. Дерил, испугавшись, дернулся, чтоб зажать ей рот, если заорет от испуга, и судорожно искал слова, чтоб нормально объяснить эту бредовую ситуевину, но Бет оборвала его потуги:
— Ты будешь меня целовать, Диксон? — тихо и серьезно спросила она, заставив Дерила, и так не особо нашедшего, что сказать, вообще онеметь.
Он даже не понял сначала, что она произнесла, а потом, когда понял, не поверил, решив, что это он окончательно башкой двинулся.
Бет понаблюдала за оторопелым выражением на обычно малоэмоциональном лице, а затем вздохнула:
— Ну ладно. Я сама тогда.
И прижалась к его губам.
ebooksa