Он не ответил. Муха потянулась за сумочкой, достала пудреницу, провела по лицу губкой, прищурилась:
— И выгляжу я вроде бы неплохо. Постой-постой… А ты меня не боишься, в самом деле? Думаешь, я тебе тоже укол поставлю?!
— Кто знает.
— Шутишь, — сказала она, вглядевшись в его серьезные глаза. — Ты никого не боишься.
— Я тюрьмы боюсь.
— Да? — спросила она, захлопывая пудреницу и облизывая губы. — А я сидела. Давно, правда.
Я еще девчонкой совсем была.
— Ну и как? Понравилось?
— Ничего страшного. Кормежка, правда, была плохая, и скучно. А так — не многим хуже, чем везде… :
Она пересела к нему в кресло. Слегка поерзала, устраиваясь на его коленях, обняла за шею, закурила… Она пускала дым к потолку, вытягивая нежную длинную шею, а парень, обхватив ее голые колени, раскачивал ее, как ребенка. Муха заулыбалась:
— Ты добрый, я сразу поняла. Не бойся, слышишь? Мне конец пришел… Что уж меня бояться.
— Засыпалась с телевизионщиком?
Она покачала головой и, уже не пытаясь оправдаться, поправила Ивана:
— С его женой.
— Так ты еще кого-то пришила?
— Я и приехала в Москву, чтобы заказ выполнить. Ну, стрельнула мужика. Хотела уже уезжать домой, но тут мне говорят — это не все. И денег за работу ни копейки не дали. Заставили ждать… Говорят — заказ двойной и оплата тоже двойная. Ну, я сижу и жду… А что делать? У меня даже оружие отобрали, когда поняли, что я нервничаю. Потом говорят — убей бабу. Говорю — давайте деньги вперед, оружие, машину. Ну, я в нее стреляю. Один раз. Я вообще с одного раза всегда попадаю. А тут мимо. Прямо сердцем чувствую, что мимо. Разворачиваюсь, чтобы добить, и понимаешь — вижу, что меня засекли. Менты в конце улицы. Что они тут забыли?! Подставили мои заказчики! Я в нее еще раз пальнула, потом сматываться надо… Попала, но не уверена, совсем добила или нет… И умотала. Машину бросила, сама в переулки… Немножко отдышалась в убежище — и что выясняется?
Меня ищут. Фоторобот сделали, данные у них есть… Надо, чтобы я дала показания против заказчика. А какой заказчик — откуда мне знать?! Я в глаза его не видела. Говорила с посредником…
Муха умолкла.
— Вранье, подружка, — ласково сказал Иван. — Но ты интересно врешь.
— Что вранье?