– А тебя все это не касается?! – взвилась она, резко отодвигая чашку. – Или ты хочешь дождаться Люды? Скажи, в конце концов, почему ты считаешь, что у нее больше прав на этот клад, чем у меня? Потому, что какой-то тип отдал ей ту средневековую записку, а она ее первая прочла? Ну так и что? И я бы прочла! Я бы и санскрит выучила, если надо, не то что старославянский! Или она купила эту записку? Я отдам ей эти деньги! Да ей не нужен этот клад, она же не сможет им распорядиться!
– Тебя послушать, так ты одна можешь им распорядиться! – заметил Дима. – Люда, между прочим, строила планы на будущее.
– Какие это?
– Знаешь, смотрю я на то, как ты стала к ней относиться, и мне совсем не хочется рассказывать тебе о ее планах.
– Я сама тебе расскажу. – Марфа откинулась на спинку стула и издевательски улыбнулась. – Шикарный круиз, правда? Все высочайшего класса, для миллиардеров, суперзвездное. Такой круиз, чтоб даже противно становилось от роскоши. Угадала? По глазам вижу – да. Ну, а дальше-то что? Уверяю тебя, дальше она как-то не промечтала!
Дима не отвечал. Марфа попала в цель с такой точностью, что он почти испытал боль. Она не просто издевалась над подругой – она критически ее анализировала. Фантазия у Люды в самом деле была небогатая, и она никогда не говорила с Димой о том, что будет после их замечательного кругосветного путешествия. Это было больше похоже на хеппи-энд в конце красивого многоцветного фильма, чем на реальное будущее. «Не хватает только слащавой музыки и титров «Конец»!» – подумал Дима, избегая пытливого взгляда новой подруги.
– Ты дашь мне ключи от дома? – спросила она. Голос звучал не вкрадчиво, а просто, по-деловому.
– Возьми в куртке, – устало отмахнулся Дима. После бессонной ночи у него горели глаза и путались мысли, а сон, приснившийся на рассвете, никак не освежил, а напротив – взвинтил нервы. «Впору подать в суд на Ивана Грозного за причинение морального ущерба! Или за вмешательство в частную жизнь? Я бы отдал свою часть этого клада за то, чтобы он перестал мне сниться! С моими нервами нельзя искать клады! Вот Марфа – идеальный кандидат! Какая воля к победе!»
– Я полагаю так, – продолжала женщина, беря с телефонной полки блокнот и ручку. – Мы, как компаньоны, должны нести расходы вместе. Ты потратился, купил дом. А я…
– Часть дома! – напомнил он. – Половину!
– Но в документах значишься ты один! – отрезала она. – Расписку она с тебя брала? Нет? Вот еще одно доказательство того, что доверять нельзя никому! Надо было брать!
– Да ты на что намекаешь?! – задохнулся Дима. – По-твоему, я способен ее ограбить?!
– Я не предлагаю ее грабить! Просто если она начнет возражать против моего участия, ее можно поставить на место, немножко припугнуть, – уже мягче заговорила Марфа. – Кем ты меня считаешь, милый? Воровкой-гастролершей? Проездом из Мюнхена в Краков, единственные гастроли в Москве? Я человек уважаемый, серьезный, в свои двадцать восемь занимаю хороший пост, расту по карьерной лестнице и по карманам не шарю! Просто считаю, что каждый должен знать свое место. Этот клад столько же ее, сколько мой. Пока ее нет. Я вхожу в долю с твоего согласия и беру на себя все расходы по работам на участке! Логично?
Он пожал плечами, и Марфа, воодушевленная его непротивлением, пояснила, что согласна вкладывать в работы свои деньги до тех пор, пока стоимость работ не достигнет двадцати пяти тысяч долларов – то есть не сравняется с долями старых компаньонов. После они произведут перерассчет – кто согласен вкладывать деньги и дальше (скажем, Дима), и в будущем получит больше, а кто нет (Люда) – начнет терять свою долю процент за процентом.
– Изначально у каждого тридцать три процента, – высчитывала она, – но расходы могут оказаться какими угодно. Почему же те, кто будет доплачивать, должны страдать? Пусть все получат по справедливости.
– Делай, как знаешь! – У него всерьез разболелась голова, и половину слов своей спутницы он пропускал мимо ушей. – Бери ключи и действуй.
– А что будешь делать ты? – вдруг переменила тон Марфа. Ее голос зазвучал тепло, по-домашнему, с заботливыми нотками. – Лучше всего тебе лечь и доспать. На себя не похож – весь серый!
Он отмахнулся:
– Успею. Значит, ты наймешь рабочих прямо сегодня?
– А чего ждать?