– Молодец, незачем, – поддержала женщина. – Милиция тебя не трогает, мать тоже не заподозрит, я тебе верю, а чужие… Какое тебе до них дело?
– Им может быть дело до меня! – в отчаянии воскликнул Дима. Он был поражен тем, что такие очевидные опасения до сих пор не приходили ему в голову. – Мать Люды знает, что та дала свои деньги! Еще бы не знать – они для этого продали свою дачу, в этом же районе! Это был просто клочок земли с развалюшкой, но дело-то в том, что оформлен он был на мать, и Люда ее уговорила! Не знаю как, знаю только, что мать ради нее пошла бы на все! Уж меня-то она точно не пощадит – дай ей только выйти из больницы! И без того уже вчера звонила!
– Что?! – подалась вперед Марфа. Эту ее позу – как будто охотничья собака берет след – Дима знал уже очень хорошо. – Когда звонила? Зачем?
– Представь – ей пришло в голову, что Люда должна была вернуться ко мне именно вчера! Неделю знать меня не хотела и вдруг очнулась!
– Что она сказала? О чем вы говорили? – жадно спрашивала женщина, пытаясь поймать Димин взгляд. – Ты ничего не сболтнул про меня?
– Про то, что ты в Москве?
– Да нет, черт! Про нас с тобой!
Дима усмехнулся и качнул головой:
– Интересно, в каком контексте я мог такое сболтнуть? Я вообще стараюсь говорить с ней на уровне «да» и «нет». По-моему, у нее не все дома.
– Просто у Елены Ивановны нервы не в порядке, – возразила Марфа. – Ничего удивительного – муж был алкоголиком, любовник – тоже… Вот уж кого точно не стоит спрашивать о настоящем отце Люды!
– Скажи, ты так хочешь разговорить Бельского из-за клада или из-за нее? – прямо спросил Дима.
Марфа прямо посмотрела ему в глаза, и в этом взгляде, горьком и одновременно вызывающем, Дима прочел ответ. «Что ж, может, так и надо. – Он первым не выдержал и отвел взгляд. – Она первой смирилась с ее… Смертью, да. Скорее всего, смертью. Теперь моя очередь, а потом… Потом ее матери. Вот тут-то мною и заинтересуется милиция. Обязательно заинтересуется – это будет очень похоже на похищение и убийство в корыстных целях. А что? Решил не отдавать сожительнице денег. Все шито-крыто. Таких дел миллион, и кто мне поверит, что я только слушался Люду!»
– Хозяйка! – раздался со двора протяжный окрик. – Идите сюда!
– Опять нашли какую-то дрянь, – пробормотала Марфа и исчезла за дверью. Дима ожидал, что она вернется через минуту – ему хотелось сочувствия, утешения, он чувствовал себя по-настоящему растерянным и прибитым. Угрызения совести его больше не терзали – их место занял страх. Страх перед вопросами, которые ему будут задавать, заранее не веря ответу, страх перед взглядами, которые будут на него бросать… И в этих взглядах он прочтет свой приговор – «убийца»! «А кто же еще? – Он бессильно опустился на продавленный топчан, стиснул виски руками. – Убийца, заказчик, а она – обманутая жертва. Что я сейчас делаю? Эти ямы… Да они в буквальном смысле роются для меня! Ведь всякий скажет, что мне была важна не пропавшая невеста, а этот участок, что я начал на нем какие-то странные работы, буквально неделю спустя после ее исчезновения! За такой срок у близкого человека даже первое горе не уляжется, а я… А если они узнают о Марфе?!»
– Дима, иди сюда!
Ее голос звучал возбужденно и звонко, в нем как будто звенел серебряный колокольчик. Дима повернул голову, прислушиваясь, и вдруг вскочил. «А если… Есть?!»
На этот раз действительно откопали кое-что интересное. Младший таджик, откликавшийся на имя Иштымбек, сбегал за киркой и, спрыгнув на дно ямы, в несколько ударов зачистил то, на что наткнулись лопаты.
– Каменная кладка. – У Марфы лихорадочно горели глаза. – Кирпич или камень?
– Камень! – рапортовал Иштымбек.
– Копайте вглубь и вбок, – показала женщина, выхватив у него кирку и начертив на земле стрелу. – Один копает вглубь, пока камень не кончится, другой – вправо.