Криптолог легонько встряхнул поводком, как встряхивает вожжами возница, и эрдель послушно побрел дальше, увлекая хозяина за собой. А я пошел в обратную сторону, на ходу разворачивая листок. Мне было невтерпежь в него заглянуть.
Это был полный текст послания, безупречно отпечатанный на хорошем лазерном принтере кеглем номер 12; шрифт – Таймс Роман Сир. Я быстро пробежал его глазами и вернулся в начало, чтобы дословно проверить, насколько сильно оригинал отличается от моей редактуры. Оказалось – почти не отличается.
Вот что я там прочитал.
И – дата.
Как раньше писали в романах, глубокое разочарование постигло меня. Честно говоря, я рассчитывал на что-то другое – я думал, что прочитаю все до конца и въеду-таки в суть, в принцип, в алгоритм всего этого действа под условным названием «прилет и отлет „Валдая“. Да и о золотишке, грешным делом, я тоже подумывал. Где оно, в самом-то деле? Но это-то ладно, Бог с ним, с золотом, а вот всего остального, самого главного тут не было – объяснения сути происходящего: не было ни в словах, ни за ними.
Или было, просто я такой тормоз? Слишком реальный и оттого беспробудно тупой тормоз, до которого не доходят очевидные вещи? Впрочем, не такие уж они и очевидные, скорее наоборот…
Ладно, попробую вычленить из клубка какой-нибудь узел, то есть вопрос, и попытаюсь на него ответить. Например, этот. Совершенно не понятно, каким образом мое желание может осуществиться реально. Волшебных палочек не бывает, равно как и золотых рыбок, так почему я должен верить, что оно осуществится? А если бы я попросил третье ухо или должность президента Мадагаскара?..
(Да, что-то слишком много во мне сегодня скепсиса и здравого смысла. Наверное, просто жалко денег, которые я отдал Фомичеву.) Я убрал бумажку в карман и закурил. Не пойму, почему я должен принимать все это на веру?
Стоп! Никто не заставляет меня этого делать – ведь правильно? Это я сам, своими собственными руками, создал себе проблему и пытаюсь ее так или иначе решить. Точнее, я ее не создавал, просто подключился к чужой проблеме, и она каким-то образом стала моей. Не пора ли все это похерить? Двести баксов вон отдал ни за что ни про что… Лучше бы я их просидел в каком-нибудь «Летчике Дао»… Блин, если рассказ генерала – правда (а какой смысл ему врать?), то надо как можно скорее закрывать тему. Какие-то очень опасные материи тут задействованы, непонятные, чужие, как в фильме «Нечто». Оно мне надо?
Я купил в палатке бутылку пива и, разглядывая огромную рекламу стиральной машины «Индезит», вознесенную над дорогой, услышал, как звенит в кармане мобильный.
– Привет, – сказала ты, и я даже поежился от неожиданности. Ты застала меня врасплох.
– Привет, Аня. Рад тебя слышать.
Ты звонила с мобильного, и там, на твоем конце несуществующего провода, шумела вода, и я вдруг опять вспомнил ту ночку в подольской гостинице, и как ты сидела в горячей ванне, а я все подливал кипяточку, а ты монотонно твердила одно и то же: «Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, люблю…»
– Как живешь? – спросила ты нараспев («Как живё-ушь?»).
– Живу хорошо.
– А где?
– В комнате, Аня. Большая светлая комната на втором этаже кирпичного дома.