— Да. Я даже не знаю, видел ли я ее на самом деле. Возможно, просто много раз слышал эту историю и решил, что действительно был ее свидетелем. Ты же знаешь, что такое иногда бывает. Нам рассказывают что-то, а затем мы превращаем это в свои воспоминания. Я не могу точно сказать, видел ли ее перед смертью. Но знаю, что Джон Вульф готов был умереть тысячу раз, лишь бы спасти ее. И я знаю, он хотел ей что-то сказать. Я много думал об этом, и мне кажется, что это имело какое-то отношение к золоту, которое все пытались найти. За это они и сражались. За землю. За золото. Вульф подтвердил, что эта земля принадлежала паиутам, но золота так никто и не нашел. И наша смерть была бессмысленной.
— Ведь все игроки в покер погибли, не так ли? — спросил Диллон, прерывая воспоминания Ринго.
— Они были мертвы, как ржавые дверные гвозди, — согласился Ринго. — Варни и все его подручные тоже полегли. Но Мэрайя выжила. Хотя тебе уже об этом известно. Она была беременна, и поэтому ты сейчас стоишь передо мной. Вот и вся история.
Диллон пристально посмотрел на него:
— Только это еще не конец. Потому что в двадцать первом веке умирающий человек прошептал название этого места.
Ринго взглянул на дверь.
— Сейчас, такой же закат, как и тогда. Видишь, все небо становится кроваво-золотым. Помню, перед тем как появился Варни и все покатилось к чертям, я подумал, что, когда смотришь на такой закат, все вокруг кажется красивым, даже этот городишко, который был зловонной дырой из песка и полыни. Потом началась перестрелка, появилась настоящая кровь, а вскоре все вокруг поглотила тьма. И я больше ничего не видел, даже адского пламени, — сказал Ринго.
Тьма. Диллону неожиданно стало неуютно при мысли о приближавшейся ночи. Ночь и тьма. Что-то мучило его, какая-то смутная мысль, которую он никак не мог сформулировать. Возможно, в том, что сейчас рассказал Ринго, и заключалась разгадка всего происходящего? Но даже если так оно и было, у него не получалось найти ее. Неожиданно Диллону захотелось поскорее вернуться в город. Он отбросил мысль о том, что, возможно, близок к разгадке. В конце концов, он давно уже знал обо всем, что здесь случилось. Ведь это была история его семьи.
— Думаю, нужно будет как-нибудь еще раз приехать сюда и все здесь обследовать, — внезапно сказал Диллон.
Тьма.
Это слово преследовало его.
Пора было возвращаться. Джесси уже час как закончила работу. Она дала ему слово, что никуда не пойдет одна, и позвонит своей подруге Сандре, чтобы та проводила ее. И все равно Диллон не хотел, чтобы она выходила на улицу с наступлением темноты, пока он был далеко и не мог защитить ее.
Он вышел из салуна. Ринго, наконец, встал со стула, в последний раз огляделся по сторонам и последовал за ним.
— Что случилось? — спросил Диллон.
— То старое кладбище. Я едва вижу его отсюда. Похоже, что все кресты там сломаны, или их давно убрали. Но некоторые могильные плиты еще уцелели. Меня там похоронили. Когда меня нашли, сказали: «Ублюдок мертв. Давайте зароем его». Нет, так нечестно. Над моей могилой даже не прочитали молитвы.
— Когда мы в следующий раз приедем сюда, то принесем цветы и поставим крест, — пообещал ему Диллон.
— Да ладно. И потом, кажется, мой папа был наполовину евреем.
— Мы поставим крест и звезду Давида. Тебя это устраивает? — спросил Диллон.
— Хорошая идея. Может, еще поставить туда какую-нибудь мумбу-юмбу или что там обычно кладут на могилы твои люди?
— Хорошо, — сказал Диллон. — А теперь садись в машину. Пора возвращаться домой.