Идущий в ночи

Диллон покачал головой:

— Я не понимаю. Я не могу сказать, что хорошо знал его, но... ЛСД? Это не укладывается у меня в голове. К тому же это такой старомодный наркотик.

— Но это не значит, что его нельзя купить на улице так же, как и всякие новомодные штучки, — заметил Тарлтон.

— Не могу себе представить, чтобы Грин употреблял наркотики. Должно быть, кто-то подмешал их ему.

— Он выпил один или два стакана мартини, — сказал Тарлтон. — Возможно ли было растворить ЛСД в стакане? Разумеется, да.

— Это мог сделать тот, кому он доверял.

— Допускаю. Возможно, он сам принял наркотик, а затем столкнулся с убийцей.

— Не думаю. Мне кажется, его сначала накачали наркотиком, а потом убили, и все это организовал человек, который хорошо знал его, — сказал Диллон. — А как обстоят дела с едой? Где он ел в последний раз?

— Я тебе что, бюро развлечений? Не знаю, где он ел. Могу только сказать, что он ел. Он отобедал стейком с картофельным пюре. За последние двадцать четыре часа не съел ни одного овоща. Только стейк и картофель примерно за три часа до убийства, правда, не знаю, чем тебе это поможет.

— Спасибо. — Диллон подумал, что меню вряд ли окажется ему полезным, но вот мартини... в него наверняка что-то подмешали.

Насколько ему было известно, ни один из барменов в городе не сообщал полиции о том, что видел Таннера Грина незадолго до его смерти.

Возможно, это ничего и не значило. Это же Вегас — здесь никто не заметит даже нож в спине.

Но теперь, когда фотография Грина появилась в газетах, когда ее показали по телевизору, кто-то мог вспомнить, что видел этого человека. Если только он не пил у кого-то дома.

Или, возможно, в пентхаусе? В пентхаусе Эмила Лэндона?

— Хочешь взглянуть на другое тело? — спросил Тарлтон.

— Руди Йорбу?

Тарлтон кивнул.

Диллона передернуло. Он по-прежнему чувствовал свою ответственность за гибель Руди, но лишь кивнул в ответ.

— Иди сюда. Он сейчас в холодильнике. Его бывшая жена собирается забрать тело на Восток. Она хочет устроить ему нормальные похороны. У них был ребенок.

— Отлично, — пробормотал себе под нос Диллон.