Она состроила гримасу. Он знал ее слишком хорошо.
— Я получила письмо из лаборатории, — сказала она.
Он нагнулся и провел рукой по ее лицу.
— Ты сказала, что не будешь расстраиваться, если не услышишь того, чего ожидаешь, — напомнил он ей. — Что они тебе сообщили?
Она бросила взгляд на кусок корабельной обивки, прислоненный к стене, на котором вручную было выведено имя Фионы Мак-Фай. Когда ни вернулись, она настояла на том, чтобы отнес и этот кусок на исследование. Тед назвал ее несправимо-упрямой и тупоумной, но, конечно, она поступила по-своему, и теперь письмо из лаборатории занимало все ее мысли. Она прочитала его дюжину раз с тех пор, как открыла утром.
— Они использовали различные методы и пришли к выводу, что дереву примерно сто пятьдесят лет.
— Все совпадает, — сказал Тед. — Нет сомнения, что это — кусок обшивки от свадебного корабля Фионы Мак-Фай.
— Вопрос не в этом, — сказала Джейн. — Но исследование обугленных частей показало, что этот кусок горел в течение последних четырех недель. Более того, обугленные места обладают странным качеством, которое они не могут определить. «Необычное молекулярное соединение», — сказали они.
Взгляд Теда был серьезным, он не улыбался, когда неотрывно смотрел на нее.
— Снова потусторонний мир, — сказал он. — Силы, которые взаимодействуют и передают, зовут и командуют.
— Они существуют, Тед, — сказала Джейн. — Они существуют. Они существуют там, на Ястребином мысу, вместе с логичным и объяснимым.
— И овладение тоже существует? — испытующе спросил он.
— Да, до тех пор, пока ты сам каким-то образом не избавишься от этого, — ответила она. — Оно тоже существует.
Он снова замолчал, а затем заговорил медленно и осторожно, взвешивая каждое слово, будто каждое из них было на вес золота.
— Да, я верю, что оно существует, — сказал он, и Джейн в изумлении подняла брови.
— Что заставило тебя изменить свое мнение? — спросила она.
— То что мною тоже овладели, — сказал он. — И именно ты, черт возьми. И что еще хуже, я не хочу от этого избавляться.
Блеснула его улыбка, и он крепко обнял Джейн.
— Ты неисправим, — сказала она. — И я рада тому, что я тобой владею.