— Если бы я стала ей сочувствовать, она совсем потеряла бы голову.
— Она что, видела привидение?
— Нет.
— Что-нибудь слышала?
— Нет, ничего… Подожди немного, я не знаю, можно ли тебе рассказать. Тут дело чисто женское.
Она курила и постепенно лицо ее розовело.
— Пожалуй, если не рассказать, ты решишь, что это нечто серьезное.
— Естественно.
— Когда она села перед зеркалом, чтобы намазать лицо кремом, ей показалось, что она выглядит, как дряхлая старуха. Это ее ужасно потрясло.
— Но Господи, не может же из-за этого такая женщина, как Джудит, совершенно обезуметь?
— Она говорит, это был какой-то кошмар. Она вдруг увидела себя совсем дряхлой, чуть ли не мертвой. Такое, Родди, может потрясти кого хочешь.
— Но это же вздор! Джудит не могла так выглядеть!
— Знаю. Даже сейчас, хотя она и вне себя, но выглядит великолепно! Я заставила ее посмотреть в мое ручное зеркало, это ее немного успокоило.
— Невероятно. Здесь что-то не то. Ничего не понимаю.
— И я, Родди. Но ты ведь видел людей, переживших шок? Вот такое же состояние у Джудит. Сегодня ей уже нельзя возвращаться в мастерскую. Я уступлю им свою комнату, а сама пойду туда.
— Ты можешь переночевать у меня, Памела. Давай внесем в кабинет диван, и я лягу там.
К нам вышел Макс; он был очень огорчен, лицо помрачнело. Он слышал, что я сказал.
— Нет, Родерик, Джудит должна вернуться в мастерскую и снова посмотреться в то зеркало, она должна убедиться, что все это ее воображение или, может быть, игра света.
— Нет, свет тут ни при чем, — ответил я.
— И зеркало хорошее, — добавила Памела. — Макс, — продолжала она, — Джудит плохо себя чувствует, не заставляйте ее сегодня насиловать себя. Пожалуйста, останьтесь в моей комнате. А я переночую у Родди.