— А как вы считаете, могла ли эта девушка — Кармел — толкнуть Мери?
— Это маловероятно, но поскольку она была в страхе и отчаянии, все могло случиться.
Я спросил его, знал ли он Кармел. Он склонил голову.
— Она была одной из моих прихожанок. Значит, Кармел была католичка. Это удивило меня: я считал эту девушку цыганкой, язычницей.
Когда я спросил, была ли она привлекательной, отец Энсон помедлил, а потом ответил:
— Наверно, многих восхищает такой тип: яркие глаза, яркий цвет лица, пленительная улыбка.
— Правда ли, что она была натурщицей у Мередита?
— Да. Говорили, что она была танцовщица, но много позировала ему в Испании.
— Это, разумеется, было до его женитьбы? Вам ничего не известно об их интимных отношениях? — спросил я.
Он ответил на первую часть моего вопроса:
— Как раз перед свадьбой. Именно в это время он встретил Мери Мередит. Из-за слабого здоровья она проводила зиму в Севилье и изучала искусство. После свадьбы она настояла на том, чтобы вернуться в Англию. Мери была очень привязана к отцу и не хотела оставлять его одного. Капитан подарил им «Утес».
— И они привезли с собой Кармел? Это кажется странным! — воскликнул я.
— Да, по-моему, Мередит утверждал, что не может остаться без натурщицы, а Мери, — священник покачал головой, — знаете, большая душевная щедрость редко сочетается с житейской мудростью, а Мери любила поступать великодушно.
— Я все думаю, была ли она счастлива? — спросила Памела.
— Мередита, во всяком случае, эта мысль мало занимала, — ответил священник.
— Понятно.
Памела задумалась. Я был расстроен. Неужели в доме не затихают страдания женщины, знавшей, что ей изменяют? Если это так, что нам делать?
— А Кармел? Она жила тут долго?
— Она приезжала дважды. В первый раз месяцев на шесть, потом зимой они все уехали за границу. У Мери было плохо со здоровьем, а зимы здесь суровые. Весной они вернулись, то есть вернулся Мередит с Мери и с дочкой, она родилась во Франции.
— Стелла?