Сдобников настороженно нахмурился и засунул большие пальцы в лямки на поясе, откинув голову назад.
— Ну-ну, ты, вижу, что-то уже придумал, да?
— Я не сочиняю страшилки, Витя, — я покачал головой, отметив про себя его скребущие движения пальцами по кожаному поясу. — Электричка переехала человека. Тот рейс был сорван. Его не было.
Пару секунд, переваривая смысл услышанного, он смотрел на меня с выражением искреннего удивления, перерастающего в ужас.
— Начнем сначала. Я советую тебе рассказать все, как есть. То, что ты сделал, вовсе не однозначно. Я попробую тебе помочь.
— Где я был, никого не касается, — просипел Сдобников. — Я не убивал своего лучшего друга.
Мне показалось, что в этот момент холодная дрожь пробежала не только по моей коже. Он явно сбит с толку такой глупой ошибкой, и у меня появилась возможность сломить его самоуверенное сопротивление.
— Да, вы дружили всю жизнь. В детстве он был тебе почти братом. Но потом оказалось, что все вокруг видят в тебе только приложение к сияющему своей харизмой Лехе, правда? И каждый день тебе говорили, что вот если бы ты был на него похож, если бы ты получал такие же оценки, если бы ты так же хорошо играл в футбол, ты был бы просто идеальным мальчиком.
— Что за бред?! — Плечи Вити поднялись, маску напускного спокойствия вновь сменил неистовый блеск в глазах, теперь казавшийся по-настоящему опасным. — Что ты несешь?!
— И с каждым годом ты видел, что люди умиляются Литвиненко точно так, как и раньше, хотя ты, и только ты, знал его настоящим.
— Я не собираюсь это слушать!
— Ты видел, как Леха использует тех, кого любит, как он швыряет деньгами родителей, как издевается над неприметными одноклассниками, становясь еще популярнее среди бестолочей вроде Гуця! У тебя этого всего не было, а ведь так хотелось! Но, знаешь, в чем проблема?! Ради чужого одобрения ты был готов стать таким же! Чтобы соответствовать чьему-то мнению, ты решил брать с него пример!
Сдобников сдавленно зарычал. Какую-то секунду я всерьез готовился отбивать опрометчивую атаку.
— Да откуда тебе знать?! Откуда?! Что за бред?! Ты меня вообще не знаешь, ты не знаешь моей жизни, что ты вообще можешь знать, урод?!
Едва его пальцы коснулись ручки двери, я в несколько широких шагов пересек кабинет и, толкнув его на софу, прошипел:
— А ну заткнись и слушай! Я вырос в бедной семье — в девяностые нам с мамой иногда не хватало даже на хлеб! Отец спился и умер практически у меня на руках! Я видел, как одноклассники, сытые и довольные, пишут контрольные на двойки только потому, что вчера вместо учебы смотрели допоздна хоккей, а я в это время рылся в угле, чтобы заработать хоть копейку! Я видел, как мои друзья оставляют на чай в кафе больше, чем моя стипендия! Девчонки в школе бросали меня потому, что мне не на что было сводить их в кино! Но я не стал таким, как другие! И я никогда не дружил, давясь ненавистью и отвращением! Я не мечтал поубивать их всех!
Витя с остервенением сбросил с плеча мою руку. Я не позволил ему вскочить с дивана, продолжая нависать над ним.
— Отвали от меня! Меня это все не колышет! Это все какие-то фантазии! Из-за Литвиненко у тебя сорвало башню, ты видишь во всех убийцу… Ты, небось, думаешь о нем, даже когда спишь со своей сучкой Ольшанской!
— Не смей упоминать о ней! — Кулак отчаянно зачесался, но я, стиснув зубы, продолжил: — Все, что я сейчас говорю, нам — да, мне и Вике! — рассказали совершенно разные люди: и твои одноклассники, и твоя мать, и мама Литвиненко. Да, я не подозревал о твоем существовании семнадцать лет, но я, черт побери, прекрасно знаю таких, как ты! Сам рисковал стать таким же! Ты жил одной мечтой — однажды отомстить ему за годы унижений! И когда подвернулся случай, ты тут же воплотил задуманное!
Лицо Сдобникова залило малиновым румянцем, его ноздри трепетали от жадного втягивания воздуха. Еще секунда, и он точно бросится на меня.