Если науськанная ими Мурзик напичкала дом аппаратурой, то кто им мешал банально прийти мне на помощь?! Ведь явно же они отслеживали все, что происходит в той дурацкой студии звукозаписи! Вон, адвокат говорит: запись велась непрерывно. Я знаю специфику работы таких причиндалов, Юрик рассказывал. Камеры и микрофоны крошечные, они работают как передатчики. А для того чтобы снимать изображение или звук, нужен компьютер, значит, кто-то постоянно находился поблизости от той проклятой студии! Эти телевизионные маньяки смотрели кровавое реалити-шоу и не делали ничего для того, чтобы его прекратить. Им были нужны эти кадры, с моими слезами, с мучениями бедного Николаса. Они просто собирали фактуру для своего гребаного шоу!
Ненавижу, как же отчаянно я их всех ненавижу! Таких холеных внешне и полную гниль внутри!
Только вот… Мне надо держаться… Наивно хлопать глазками, делать вид, что я ничего не понимаю, что я покорно кушаю ту лапшу, которую мне вешают на уши. Потому что, если я начну дергаться, мне несдобровать. Эти люди пойдут на все, для того, чтобы получить свое. Кажется, я начинаю понимать, что им от меня нужно…
Только бы сдержаться, не выпалить им прямо в холеные морды, какие же они все скоты…
– А что с Мурзиком? – поинтересовалась я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, не выдавал закипающей во мне ненависти.
– Она в больнице, признана невменяемой. Это еще одна причина, по которой нам обязательно надо было вас отыскать. Понимаете, Машенька, Арина в очень тяжелом состоянии и не сможет на камеру рассказать о произошедшем. Да и не отпустят ее из больницы. Вот вы – совсем другое дело. Мы хотим, – адвокат внимательно посмотрел мне в глаза, – предложить вам принять участие в программе Сережи. Это очень важная и благородная миссия. Вы расскажете людям о том, что собой представляет современный шоу-бизнес. Это мир, где зачастую размываются все критерии нравственности и морали. Где ради популярности и денег некоторые люди утрачивают человеческий облик и становятся преступниками.
Я мысленно заматерилась. Тоже мне, поборники морали и нравственности выискались! Я помню, у продюсера была привычка говорить вслух – тихо сам с собой я веду беседу. Телевизионщики ведь могли бы просто сообщить в милицию о том, что планируется жуткое, чудовищное преступление. Но тогда не было бы сенсации… Надо же, я и не знала, что у адвокатов настолько эластичная совесть и такой дар ставить все с ног на голову. Мне казалась, это романтичная профессия – защищать несправедливо обвиняемых, помогать установить истину и добиваться правды. Какая, к едрене фене, правда?! Виктор – циник высшей категории, такому в глаза плюй – скажет, божья роса…
Тем временем Андреев продолжал распинаться:
– К сожалению, мы потеряли очень много времени на ваши поиски. Наверное, Иваницкий договаривался о встрече с вами, находясь вдали от камер и микрофонов – поэтому мы не знали, кто вы, как вас зовут, где вы работаете. Но у нас была возможность проследить за тем автомобилем, на котором вы уехали со своим другом. Михаил поговорил с соседями – в том доме вас хорошо знали. Так у нас появились кое-какие ваши координаты. Только мы не могли установить ваш номер мобильного телефона.
– Мою основную симку мне вместе с трубой подарил отчим – тот номер зарегистрирован на его фамилию. Но у меня была куча других бесплатных карт, которые не регистрируются.
– Понятно, это и вынудило нас превратиться в сыщиков. Михаил выяснил, что вы живете не дома, а у подруги, но даже там в принципе надолго не задерживаетесь. Впрочем, мы присматривали за квартирой вашей подруги. Сначала Михаил там дежурил, а потом мы договорились с одной из пенсионерок, которая все время торчала у окошка. В конце концов расчет оказался правильным.
– А машину ментовскую вы где взяли? – Честно говоря, меня этот вопрос не интересовал совершенно, я его задала, чтобы не ляпнуть кое-чего другого.
– И машина, и форма – это реквизит с киностудии. У нас же везде связи. – Андреев взял мой бокал, направился к барной стойке. – Еще коньяка?
– Да, спасибо. Хоть напьюсь перед зоной.
– Перед какой зоной? – нервно поинтересовался Сергей Орехов. Он уже давно таращился на меня так неприязненно, как будто я ему что-то должна. – Маша, выслушайте сначала Виктора Петровича, а потом уже свои глупости говорите!
– Я говорю глупости?! Да ради бога! Я могу не говорить глупости, не принимать участие в вашей программе. И вообще, я домой хочу!
Чувствуя, что меня сейчас понесет, я выхватила бокал из рук адвоката и жадно сделала глоток.
– Машенька, успокойтесь, – адвокат снова цапнул мою руку своими гадкими влажными пальцами. – Сережа, не ругайся. Все устали, у всех нервы. Давайте быстро все выясним и пойдем отдыхать. Тем более, – он кивнул на задремавших «водителя» и «мента», – ребята вообще уже несколько ночей на ногах. А никакой зоны, Машенька, вам опасаться не нужно. Конечно же, избежать судебного процесса, скорее всего, нам не удастся. Хотя я и буду настаивать на закрытии уголовного дела, но убийство – это все-таки очень серьезно, поэтому следствие вряд ли пойдет мне навстречу. Но пусть вас это не тревожит. У нас есть видео– и аудиозаписи, которые убедят суд в вашей невиновности.
– Послушайте, как вы себе это представляете? Я обо всем рассказываю в программе? Да еще эфир не закончится – к «Останкино» приедут милицейские машины. Настоящие, не реквизитные.
– Не приедут. Не будет такой необходимости. Во-первых, все программы Сережи выходят в записи. Во-вторых, накануне выхода шоу в эфир мы поставим в известность правоохранительные органы.
ebooksa