– А сколько издеваться надо мной можно? – выпалила она.
– Я издеваюсь?
– Да, издеваешься! Смотришь на меня как на какую-то пропащую!
Он убрал со стола бутылку, поставил ее в старый, доисторический буфет с резным стеклом.
– Молчишь? Умный, да? Важный! Я пропащая, а ты такой правильный? – не унималась Лена.
Илья подошел к ней, приложил руку ко лбу, жара вроде бы нет.
– Ты бы успокоилась.
– А что, говорить со мной не о чем? Я же не человек, да? Я шлюшка малолетняя, да?.. – Лена вдруг всхлипнула, закрыла лицо руками и разрыдалась во весь голос. – Я не говорю, что все хорошо было… – захлебываясь слезами, продолжала она, – даже воровала…
– Миллионы?
– Да нет, продукты… К Ровнихиным в дом лазила, у них там полная чаша, а нам есть было нечего… Не говорю, что это хорошо. Плохо. И с Риммой не надо было, но мне деньги нужны были…
– Я все понимаю, успокойся.
– Не понимаешь. И относишься ко мне как к последней… Может, и правильно… Я же тебя обманула!
– Да ну!
– Это не я тебе призналась, что подставу Римма придумала. Это Римма мне сказала так говорить.
– Зачем?
– К ней какой-то мужчина подъезжал, на иномарке, она села к нему в машину, и они долго разговаривали. Ну, что против тебя делать…
– Что за мужчина? На «Мерседесе»? Маленький такой, плюгавенький?
– Нет, не «Мерседес». Там кольца на капоте… И мужчина высокий…
– Сужилкин?
– Да нет.