Анжелика села рядом с Мамонтовым. «Докладчиком» был Ахмед. Но прежде чем начать говорить, он бросил весьма плотоядный взгляд на Анжелику, а его глаза загорелись тем блеском, который она давно различала безошибочно. Она вздохнула про себя, только этого ей и не хватало. Теперь, кажется, понятна причина враждебности к ней жены Ахмеда.
– Где находится Хасан, мы выяснили. Это старый дворец эмира. Но пробраться туда будет не легко, его охраняет целый отряд из личной гвардии Асланбека. А это хорошие воины, которые не боятся смерти.
– А что за старый дворец эмира? – поинтересовалась Анжелика.
– Его построили еще тогда, когда Хошер был столицей ханства, – пояснил Ахмед. – По вашему летоисчислению это семнадцатый век.
– И что же нам делать? – продолжала допытываться Анжелика.
– Пока не знаем, – отозвался Рамзан. – Атакой в лоб его не возьмешь. Нужна хитрость.
– А кроме Хасана там еще кто-то есть? – спросила Анжелика.
– Да. С ним какой-то европеец, – ответил Ахмед. – Но его держат как пленника, его никто не видел.
– Может быть, он американец?
– Может, и американец, – пожал плечами Ахмед. – Какая нам разница.
«Разница большая», – мысленно возразила ему Анжелика.
– Завтра Асламбек решил казнить трех американцев, – вдруг проговорил Ахмед. – Тех, что попали в плен. На площади возле рынка им отрубят голову.
От отвращения и негодования Анжелика почувствовала приступ тошноты.
– А мы не можем как-то этому помешать?
Ахмед изумленно посмотрел на нее.
– Помешать? А зачем?
– Чтобы их не казнили.
– Это дело Асламбека, это его пленные. Каждый имеет право поступать со своими пленными так, как считает. Да и каким образом ему помешать? Мы лишь погубим себя.
Анжелика понимала, что он прав, но мысль о том, что завтра трем мужчинам отрубят головы, приводила ее в содрогание. Она почти физически чувствовала, как разгорается в ней ненависть к этому Асламбеку. Она обвела взглядом всех присутствующих. Никого завтрашняя казнь не волновала, даже Мамонтов был к этому безразличен. По его виду было заметно, что он думал о чем-то своем.
– Расходимся, – сказал Рамзан. – На сегодня все ясно.