– Все в порядке? Как ты?
Я пожимаю плечами.
Детектив наклоняется ко мне и негромко говорит:
– Не нравится мне, что вместе с опергруппой приехали чины из окружной военной прокуратуры и ФСБ. Я их не вызывал.
Позади него останавливается пожилой худощавый человек с властным взглядом и окликает его:
– Антон Александрович, необходимо кое-что дополнительно прояснить. Я жду Вас через пять минут в этой комнате, – он указывает пальцем в сторону Дедовой спальни и, не дожидаясь ответа, словно и не допуская, что кто-то может не послушаться его просьбы, больше похожей на приказ, разворачивается на каблуках и уходит.
Городецкий извиняется взглядом за то, что снова должен оставить меня одну, и исчезает. Возвращается он с непрозрачным целлофановым пакетом под мышкой и, проходя мимо меня, опускает мне на колени румяное яблоко:
– На, погрызи пока. Ты ведь с утра голодная.
Мой давно некормленый желудок приветствует фрукт радостным урчанием. Я провожаю Антона глазами и, вгрызаясь зубами в хрустящий плод, размышляю, как мне расценивать это новое проявление заботы со стороны Городецкого: сделано это лишь из жалости или за этим кроется что-то большее.
Фантазируя на тему «чего-то большего» между нами, я незаметно приканчиваю яблоко и запихиваю огрызок под раскладушку – сейчас не до чистоты.
Вот открывается дверь, за которой скрылся детектив, я настороженно выпрямляюсь, но из нее выходит Фрося, которую, наверное, выставили из комнаты.
Что-то долго Антона не отпускают. Я начинаю переживать: а вдруг у него из-за всего произошедшего на нашем сумасшедшем юбилее будут неприятности? Скажем, отберут у него лицензию частного детектива или возникнут какие-то другие проблемы.
Наконец сыщик появляется. Руки у него пустые – принесенный пакет он, очевидно, оставил в комнате, как и дневник Марии, который уже не выглядывает, как раньше, из-за ремня на поясе.
Подойдя ко мне и садясь рядом, Городецкий смотрит в сторону, спина его напряжена, на лице написано раздражение, даже злость. Я не знаю, чем это вызвано. Очевидно, состоявшимся в спальне Деда разговором. Я не решаюсь лезть сейчас к нему с расспросами.
– Что нам дальше делать? – лишь спрашиваю я.
– Ждать, – односложно отвечает он, хмурясь.
Ждать. Это именно то, что я ненавижу больше всего. Почему-то в голове всплывает размытое воспоминание об ожидании под дверью больничной палаты в тот день, когда погибли родители: плакат с оскаленной собакой, толстая медсестра, протянутая мне на ладони таблетка аскорбинки. Почему именно сейчас? Я так давно не возвращалась к тому дню, изо всех сил стараясь его забыть. Это события последний трех дней всколыхнули тихий омут моей памяти, вытолкнув на поверхность всё, что я считала надежно похороненным.
Цепляясь за настоящее, я устремляю взгляд на Антона, поднимаю руку, чтобы коснуться его…
И тут раздается выстрел.
Глава 31
ebooksa