– Это очень важно для вас?
– Да. Но если вам неприятно…
– Нет, ничего. Если Сёма вернётся… – слова застряли во мне. Я не могла сказать, какие чувства вызывает у меня такая перспектива. – Пусть возвращается, – через силу прошептала я, глядя в пол.
– Ну, как прошли похороны? – стараясь скрыть недовольство, поинтересовалась я, когда Лебедев приехал к нам с кладбища. С ним были девушка по имени Женя, изображавшая меня на «похоронах», и две девочки, дети кого-то из сотрудников ФСБ. Девочек мне было жаль: следуя совету Олега, их заставили плакать с помощью лука. Конечно, я понимала, что всё это ради пользы дела, но на душе было противно. Принесла им пирожных, чаю и соку, но неприятное ощущение не отпускало.
– Всё хорошо. По-моему, нас снимали, – с удовлетворением констатировал Лебедев.
– Кто снимал? Зачем?
– Не знаю, выясняем. Вероятно, хотели удостовериться, что Андрей убит.
Муж вышел из спальни и сел на стул подальше от окна.
– Долго мне ещё работать покойником? – хмуро спросил он.
– Надеюсь, за пару дней управимся. Но ты же понимаешь – гарантировать не можем.
Андрюша побарабанил пальцами по стене:
– Я даже на зарядку выйти не могу!
– А дома делать – что мешает?
– Между прочим, если я буду шумно прыгать и бегать, соседи снизу обратят внимание.
– А ты не шуми. Но я рассчитываю, что твои соседи люди разумные и не станут доносить на тебя бандитам.
– А если те ночью раскроют гроб и увидят восковой манекен?
– Повяжем, не сомневайся. За секунду, да ещё в темноте, они всё равно не отличат его от тебя настоящего.
Муж снова вздохнул, покачал головой и ушёл к компьютеру.
– У меня было три попытки взлома! – громко сообщил он.
– Перешли мне данные – выясним, кто этот любознательный.