— Но с каких пор королева стала любительницей индийских фильмов?
— Режиссер получил пригласительный билет через канцелярию премьера. На свою голову…
— Много жертв?
Офицер тяжело вздыхает… Слов не требуется. Впрочем, я сама видела ряды черных мешков и воронки от взрывов. «Удалась» выставка…
Ясно, что ничего не ясно — эта присказка моего Джона лучше всего подходит к нынешней ситуации.
Но у Воспера еще одна проблема — что делать со мной? С точки зрения нормальных людей я поступила почти героически, рискуя жизнью, отвлекала налетчиков от королевы. С точки зрения охраны дворца наоборот — спровоцировала перестрелку, создав угрозу жизни ее величества.
Я себя виноватой в перестрелке не считаю, поскольку началась она задолго до выключения света и моего выстрела в рыжего (эту сволочь я с удовольствием расстреляла бы еще раз из 45-го калибра и с близкого расстояния). А вот в том, что, как и охрана, проглядела рыжего, виню. Не важно, что видела его впервые, если интуиция подсказывала, что опасно, нужно внимательно присмотреться ко всем, а не размышлять о том, какие «Глоки» использует охрана дворца.
Я себя виню, но каяться или посыпать голову пеплом не собираюсь, разве что пеплом своих надежд на возвращение в строй. При таком скандальном начале не стоит ждать продолжения. Теперь одна дорога — в частные сыщики. Если, конечно, удастся доказать, что я стреляла по бандитам не от безответственности, а только из желания отвлечь внимание от королевы.
При мысли о психологах, которые покоя мне не дадут еще долго, настроение испортилось окончательно. И зачем я пошла на эту выставку? Могла бы сказать, что… зуб болит или диарея замучила.
Оплакать свое невеселое будущее я не успеваю, потому что дверь кабинета открывается и на пороге появляется… V. C. Элизабет Форсайт собственной персоной!
Глава 2
Тогда они еще не были Шах-Джеханом и Мумтаз-Махал, так принца Хуррама и внучку главного визиря Арджуманд назвали позже. Никто не знал, что их любовь и верность друг другу переживут века и останутся в памяти человечества, в том числе благодаря выстроенному Шах-Джеханом великолепному памятнику своей Мумтаз — усыпальнице Тадж-Махал.
— Арджуманд, эй, соня, вставай! — насмешливый голосок Сати выхватил девушку из сна. Уже мгновение спустя Арджуманд не могла вспомнить, что снилось, но определенно что-то хорошее.
Открыв глаза, она увидела, что еще не рассвело.
— Это я соня? Зачем ты разбудила меня так рано?
Подруга присела на край ее чарпаи и заговорщически зашептала:
— Ты забыла, куда мы сегодня собрались идти?
— Ты сломаешь основу моей кровати! — рассмеялась Арджуманд. — Не на рассвете же мы пойдем? Сначала нужно показаться тетушке Хамиде, ведь если она обнаружит наше отсутствие, скандала не миновать.
Сати на мгновение задумалась, но потом решительно помотала головой:
— Нет, сходить нужно, пока госпожа не проснулась.