— Пойдем отсюда! — Арджуманд потянула Сати за собой прочь от ювелиров. — Ты не знаешь цен. Это дорого, для нас очень дорого!
Она постаралась, чтобы продавцы услышали эти слова, а на Сати просто зашипела:
— С ума сошла?! Хочешь, чтобы все поняли, кто мы?
Та уже прикусила язык, осознав, что едва не выдала тайну.
Гопал замахал на них руками:
— Эээ… не стоило приводить этих родственниц на рынок! Делают вид, что в их кошелях не медяки, а золото.
Сати подыграла своему слуге, она обернулась к продавцу, у которого рассматривала украшения, и ахнула:
— Три золотые монеты?!
— А ты думала какие, если это золото?
— А это золото?
Сати прекрасно сыграла деревенскую глупышку, ошеломленную пониманием, что держала в руках изделия из золота, а не раззолоченные подделки сродни своим домашним.
Ее вопрос страшно возмутил ювелира, Арджуманд едва успела утащить подругу прочь, пока той не попало по-настоящему. Вслед им неслось:
— Ходят тут всякие! Чтоб я ни тебя, ни тебя здесь больше не видел!
— У самих, небось, и пяти дамов нет, а важничают, будто имеют целый лакх.
Пришлось действительно поторопиться, потому что кто-то добавил:
— А, может, они вообще воровки?
На счастье подруг, ювелир оказался человеком порядочным, он помотал головой:
— Нет, ничего не пропало. Да они и смотрели всего пару вещей. Нет, все на месте.
Ювелир не стал говорить, что заметил интересную деталь — на шее у девушки было настоящее, пусть и не массивное украшение. И серьги в ушах тоже золотые. Нет, эта красавица знала цену вещам, но почему-то не желала раскрывать свое собственное положение. В таких случаях лучше делать вид, что ни о чем не догадался.
Нарушительницы спокойствия спешили прочь от ювелирных лавок.