Принцесса разглядывала Арджуманд так, словно та была шудрой — представительницей низшей касты Хиндустана. Или храмовой танцовщицей, занимающейся проституцией.
В действительности все было не так…
Они обе были персиянками, обе были очень хороши, но принцесса, хоть и считалась красавицей, выглядела злой, возможно, не по своей воле — брови слишком резко взлетали вверх, вместе с чуть крючковатым носом создавая впечатление хищной птицы, губы то и дело сжимались, и из-за этого казались уже чем есть, взгляд был колючим… Арджуманд в Бенгалии не только не растеряла свою привлекательность, но стала красивей.
Женщины зенана были несправедливы — ни тощими, ни некрасивыми тетушка с племянницей не выглядели. У обеих были тонкие в талии станы, гибкие фигуры, недаром же Мехрун-Нисса заставляла Арджуманд по многу раз за день рассыпать по полу горох и поднимать по одной горошине, делая полные наклоны. Да еще и поворачиваясь боком. И танцам Арджуманд и Ладили не зря обучали.
И о коже заботились, она была светлей, чем у агачи и принцессы, — нежная, как персик. И волосы у них были лучше — мягкие, как шелк, блестящие, о длине и говорить не приходилось. И ресницы пушистые и длинные благодаря маслам.
Продолжать сравнения можно было долго, но женщинам это перечисление ни к чему, одна красавица может оценить другую одним-единственным мимолетным взглядом. Акрабади Махал посмотрела и оценила, мгновенно осознав, какая соперница рядом с ней. Салиха Бану не права — эту красавицу не держать подле себя нужно, а немедленно выдать замуж за кого-нибудь и отправить подальше от зенана, как когда-то поступили с ее тетушкой!
А сама Арджуманд вдруг показала, что умеет за себя постоять. Услышав замечание принцессы, что той не нравится ее вид, спокойно ответила:
— Мужа мне уже нашли, ваше высочество, а если вам не угоден мой вид, я могу не приходить в зенан.
Глаза смотрели в глаза, два взгляда, словно два клинка. Неизвестно, чем закончился бы этот поединок, но их позвали в покои агачи.
Пропуская принцессу впереди себя, Мехрун-Нисса пожала пальцы Арджуманд. Прошептав на языке фиранги:
— Будь осторожней.
Немаловажный совет.
Для обеих красавиц начались трудные времена, и никто не знал, как долго они продлятся.
Салиха Бану, став агачи, окружила себя преданными служанками, хорошо знавшими, что за малейшее непослушание могут потерять не только свое место, но и саму жизнь с немыслимой, часто крикливой роскошью и лестью. Это худший набор для правителя или правительницы. Мехрун-Нисса прекрасно знала, как с этим справиться, ведь самые преданные слуги легко подкупаются, просто цена их преданности требует больше золота, крикливая роскошь требует только денег и становится смешной, а лесть… она вообще ничего не требует, даже ума. Тонкая лесть доступна не всякому, а грубая и неумная… чего проще?
Если бы не необходимость задержаться в зенане надолго, пока падишах не обратит вновь на нее свое внимание, Мехрун-Нисса сумела бы выставить агачи на посмешище в первый же день. Но рисковать не стоило. Пока не стоило.
— Ваше величество! — Мехрун-Нисса достала из складок своего сари маленькую коробочку и протянула Салихе. — Я вижу, вы любите кальян? Попробуйте добавить это. Это чистейший опиум из Бенгалии.
Салиха действительно взяла трубку кальяна, но опиум брать не рискнула. Вдова насмешливо сверкнула глазами:
— Если ваше величество опасается за чистоту, я могу раскурить при вас.
Ни в одной горошине белого цвета не было ядовитой добавки, Мехрун-Нисса прекрасно знала, что не стоит ничего подмешивать, чистый опиум куда более сильный яд, чем многие другие. Яд, убивающий разум, способность к сопротивлению, желания, все человеческое, яд, требующий постоянной подпитки и увеличения дозы. Именно потому она никогда не добавляла опиум сама и не позволяла этого племяннице и падчерице. Но агачи об этом знать ни к чему, пусть витает в облаках.
Внимательно глядя на вдову, Салиха сделала знак служанке, чтобы та добавила горошину опиума в кальян.
ebooksa