Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. Я пытаюсь сообразить, что произошло. Женщина, которая водит машину, как гонщик-чемпион, способная ударом кинжала убить здорового мужчину и развязать руки, связанные секретным узлом, не могла не оказать мне сопротивления. Но не оказала, она позволила с собой справиться. Значит, все было продумано? И что же дальше?
— Ты погубишь и себя, и алмаз, — повторяет Амрита.
— Зачем он нужен, если погибнут люди? Как я смогу жить, зная, что могла кого-то спасти, но не сделала этого?
— Жить? Ты надеешься, что тебе дадут еще одно сердце взамен того, что есть сейчас?
Нельзя долго беседовать с Амритой, возможно, она всего лишь тянет время или готовится напасть. Я требую:
— Ключи от машины?
— Тебе не стоит садиться за руль, ты плохо водишь.
— Ключи!
— В сумке.
Амрита позволяет достать ключи и все же советует:
— Не верь чатристам, они обманут.
— У меня нет времени на сомнения.
Его действительно не было.
А вот возможность остановиться и спастись оставалась.
В сумке документы на имя Анны Джеймс, денег на счете немало, хватит не только на билет до Лондона, но и недурную жизнь какое-то время.
Выбор у меня невелик — неизвестность в Агре, ведь я не знаю, что именно нужно чатристам от меня. Или спокойствие в Европе, пусть даже не в Лондоне. Риск быть выпотрошенной, как Сатри, или забота тетушки Элен, которая обожает печь вкуснейшие пироги и придумывать соусы для пасты. Хаос взбудораженной Агры, из которой мне с трудом удалось удрать, или организованность старушки Европы.
Но был еще один аргумент — заложники и Тадж-Махал. От меня зависели их жизни и само существование Восьмого чуда света.
Однако Амрита сказала:
— Не верь чатристам, они обманут.
Чатристом был Санджит, который обманул даже лондонскую полицию, считавшую его жертвой налета, а не организатором.