Игра киллера

* * *

Когда Мэйзи увидела возникший из мрака у конца подъездной аллеи полицейский автомобиль, идущий к гостинице с включенной мигалкой, она обмочила штаны.

Это было непроизвольно. На самом деле это уже случалось за последнюю пару недель. Однажды, когда она у себя за домом налетела на залаявшую собаку, и еще один раз во сне. Резкое расслабление – и теплая струя внутри бедер. Мэйзи обратилась к своему гинекологу, и ей объяснили, что это обычный побочный эффект увеличения матки при беременности и может быть вызван самыми разными факторами. Однако Мэйзи знала, что на этот раз все вызвано куда более элементарной причиной.

Чистейшим страхом.

Припав к одеялу, Мэйзи схватила кроссовки, надела их и затянула шнурки потуже. Потом схватила десятимиллиметровый пистолет и три обоймы, одну вставила в пистолет и две сунула в карман. С бешено стучащим сердцем она, пригибаясь, подобралась опять к карнизу и выглянула вниз.

Когда полицейский джип остановился за «ниссаном», первые лучи утреннего солнца осветили верхушки кипарисов. Из машины вылез шериф в широкополой шляпе, под которой маячила угрюмая физиономия, и помахал рукой в сторону вестибюля хозяину гостиницы. Потом подошел к «ниссану» и присел возле пробитого пулями крыла. Его явно ошеломило предположение, что в его округ забрались беглые. Настолько ошеломило, что он даже не заметил, как с другой стороны улицы подъезжает еще одна машина.

У Мэйзи при виде второй полицейской машины живот свело страхом, по рукам и по спине побежали мурашки. Что-то не так. Этот второй джип принадлежал полиции штата, и ехал он медленно, с выключенными фарами. Это еще зачем? А что это за тип высунулся из окна на пассажирской стороне? Он сидел на краю сиденья, одетый в блестящую спортивную куртку и водолазку, волосы зализаны назад, как у этого баскетбольного тренера – Пата Райли. Что здесь происходит, черт возьми? Мэйзи смотрела, как подъезжает эта машина, человек в черном высунулся из окна, полез под куртку, грациозно изогнулся в сторону, как балетный танцор, готовящийся выполнить арабеск. И потом направил на шерифа в пятидесяти футах от машины что-то черное и блестящее.

Внезапная вспышка серебра ударила шерифа в шею сбоку.

Мэйзи видела, как шериф дернулся назад, завертелся волчком в сторону своей машины, хватаясь за шею. Он, корчась, рухнул на капот, кровь сочилась между его пальцев, где метательная звезда пробила сонную артерию. Артериальная кровь залила капот, блестящая и алая в лучах рассвета. Мэйзи подавила позыв закричать. Раненый шериф мешком сполз на землю, как сломанный игрушечный солдатик, дрожащие глаза выкатились из орбит в стробирующем свете его собственной мигалки.

Вторая полицейская машина наддала ходу и резко затормозила перед гостиницей, дверцы ее распахнулись, появились знакомые лица – человек в черном, толстяк, здоровенный негр, и в ту же минуту Мэйзи ощутила прилив уверенности, поднимающийся из самого ее существа, успокаивающий, сосредоточивающий, как у матери-львицы, защищающей свой прайд, и она подняла пистолет и навела мушку на ближайшего убийцу, чернокожего, и задержала дыхание, а сердце ее трепетало, и билась мысль: «Вот оно, вот где тебе придется переступить черту, подруга, сделай это, не думай об этом, нельзя колебаться, сделай это для Джо, для своего ребенка, и сделай это – сейчас».

Мэйзи выстрелила три раза.

Все пули ушли выше, взрыв гравий улицы, подняв в воздух фонтанчики пыли.

Улица вскипела. Киллеры бросились в укрытие за корпусом полицейской машины, их голоса внезапно заорали друг на друга, завыли гиенами, в рассветной тишине послышалось эхо вгоняемых в металлическую полость обойм, перемежаемое ругательствами, и сердце Мэйзи стучало в груди молотом, а сама она сжалась за балюстрадой, в ушах звенело, холодный хромовый вкус расплывался на языке, выжигая страх, как раскаленная добела металлургическая печь, выплавляющая единственную эмоцию.

Ярость.

С тем же бешеным звоном в ушах она встала и снова прицелилась в кишащую суету тремя этажами ниже.

То, что быль потом, уместилось в несколько секунд, но для Мэйзи это было медленно, как патока, будто забилось само течение времени, запруженное одной лишь силой ее стремления. Она видела, как из-за машины поднялся этот черный хмырь, выкрикивая в ее сторону что-то нечленораздельное, наводя на крышу свой сорокапятикалиберный. Мэйзи нажала на спусковой крючок, послав четыре выстрела, и в ответ ей, будто отскочив снизу, полетели телеграммы из револьвера Лавдела, откусывая вокруг куски кованого железа, осыпая ее лицо и волосы ржавыми осколками.

Мэйзи нырнула обратно, пульс ее скакал, в ушах гудело; раздались тяжелые шаги по толю у нее за спиной. Это был Джо.

– Лежи, лапонька!

Джо подбежал к ней, низко пригнувшись и взводя курок револьвера.

– Я думаю... Я д-думаю... – Мэйзи слегка заикалась, не в силах побороть потрясение. Она была опустошена, чуть не в себе, как после хорошей дозы амфетамина.

– Ты не ранена? – Джо приподнял ее за плечи. – Говори, детка, говори: ты не ранена?