Через полтора часа Ребус бросил последний снимок на пол. Холмс в изнеможении полулежал на диване, потирая лоб одной рукой и держа фотографии в другой. Глаза отказывались напрягаться дольше.
— Это не имеет смысла, Брайан. Я все равно ничего не понимаю. А вы?
— Я тоже, — признался Холмс. — Но, если я не ошибаюсь, Хайду очень нужны были — или нужны — эти снимки.
— Следовательно?
— Следовательно, он знает об их существовании, но не знает толком, что на них. Возможно, он боится, что на них запечатлено что-то другое.
— Но что? Кстати сказать, тело Ронни Макгрэта было покрыто синяками.
— Неудивительно, если его тащили вниз по лестнице.
— Нет, синяки появились раньше. Их заметили и его брат, и Трейси, но никто не спросил, откуда они. Мне говорили о каком-то темном бизнесе. — Он кивнул на разбросанные снимки. — Может быть — это оно?
— Боксерский матч?
— Подпольный ринг. Двое несовершеннолетних мальчишек колошматят друг друга до потери пульса.
— Зачем?
Ребус посмотрел на стену, подбирая нужное слово.
— Затем же, зачем стравливают собак. Для развлечения зрителей.
— Это похоже на бред.
— Может, это и в самом деле бред. Но я сейчас готов поверить, что на Луне находят бомбардировщики. — Он потянулся. — Который час?
— Почти восемь. Вы, кажется, собирались сегодня к Малькольму Лэньону?
— Бог ты мой! — Ребус вскочил на ноги. — Я опоздал. Совершенно вылетело из головы.
— Я пойду, пожалуй, чтобы вы могли спокойно собраться. Из этого действительно больше ничего не выжмешь. — Холмс показал на фотографии. — А я собирался к Нелл.
— Конечно, конечно, идите, Брайан. Спасибо вам огромное.
Тот улыбнулся и пожал плечами.