— Он был отравлен крысиным ядом. Раствор он ввел сам; тот, кто продал порошок, скорее всего знал, что продает. Потом кто-то потрудился перетащить тело вниз и уложить его в гостиной. Перед твоим рисунком.
— Подождите…
— Сколько в Эдинбурге сект, практикующих магию, Чарли?
— Что?.. Шесть или семь, я не знаю. Но ведь…
— Ты знаешь этих людей? Знаком с кем-нибудь лично?
— Черт побери, вы собираетесь повесить это на меня?!
— Почему бы нет?
— Потому что это бред.
— Но ведь все сходится, Чарли…
Тяни, тяни из него, Джон! Паренек уже почти готов расколоться.
— …если ты не сможешь убедить меня в обратном.
Чарли направился к двери, потом остановился.
— Дверь открыта. Ты можешь идти — но тогда я буду
Чарли обернулся. В полумраке его глаза влажно поблескивали. Луч света, падавший через зарешеченное окно с матовым стеклом, выхватывал пляшущие в воздухе пылинки. Чарли пересек этот луч и снова подошел к столу.
— Я не имею к этому никакого отношения, клянусь вам.
— Сядь, Чарли. — Ребус снова превратился в доброго дядюшку. — Поговорим еще немножко.
Но Чарли никогда не нравились добрые дяди.
Он положил обе руки на стол и наклонился к Ребусу. Вести спокойную беседу он больше не собирался. Зубы его сверкнули в злобном оскале.
— Идите к дьяволу, Ребус. Я понял, чего вы хотите, и разрази меня гром, если я стану плясать под вашу дудку. Можете меня арестовать, но дешевых трюков не надо. Их мы проходили на первом курсе.
Теперь, подойдя к двери, он распахнул ее и оставил за собой открытой. Ребус встал из-за стола, выключил магнитофон, вынул кассету, положил ее в карман и тоже вышел. Когда он спустился в вестибюль, Чарли уже и след простыл. Ребус подошел к столу дежурного. Сержант оторвался от своих бумаг.