– Спасибо, что разыграли эту маленькую сцену. Надеюсь, нашли, что вам нужно, потому что согласно всем правилам я должен вышвырнуть вас вон.
– Не возражаю, – усмехнулся я, вставая. – Только позвольте еще один вопрос.
– Слушаю вас.
– У вас обычная практика – собирать данные о материальном положении полицейских, как вы сделали в отношении меня, Джека Дорси и Лоутона Кросса?
Жатмари сдвинул брови, стараясь вспомнить, зачем он так поступил.
– Я совсем забыл об этом. Вероятно, решил, что, поскольку похищены деньги, неплохо бы проверить, как с финансами у фигурантов. Особенно это касалось вас, ведь вы находились на площадке в момент похищения.
Верный ход, подумал я.
– Сердитесь?
– Нисколько. С какой стати? Просто гадаю, как вам это пришло в голову.
– Еще что-нибудь полезное отыскали?
– Кое-что пригодится.
– Желаю удачи. И держите меня в курсе.
– Непременно.
Мы пожали друг другу руки.
Уходя, я пожелал возмущенной секретарше не утомляться на работе.
Она промолчала.
33
Разговор с Гордоном Скейгсом прошел быстро и гладко. Он встретил меня в назначенное время в банке Лос-Анджелеса, здание которого высилось в центре города. Из его кабинета на сорок втором этаже, выходящего окнами на восток, открывался вид на туман.
Рассказ Скейгса об его участии в предоставлении злосчастного займа кинокомпании "Эйдолон" почти не отличался от его же заявления, зафиксированного в "убойной книге". Он выторговал у Александра Тейлора пятьдесят тысяч за услуги. В эту сумму входили расходы на охрану. Деньги намечалось вывезти утром в день съемки и привезти назад до закрытия банка, в 18.00.
– Я понимал, что есть определенный риск, – говорил Скейгс. – Но меня привлекла идея получить быструю прибыль. Она просто застилала мне взор.