– Видимо, Лайнус. Распечатку он делал. Почему вас интересуют такие подробности?
В ней заговорила подозрительность... Я ничего не ответил и стал разглядывать ее подпись. Она стояла под подписью Саймонсона и над размашистым росчерком Скейгса. То есть документ сначала подписывает старший по званию, затем его напарник, а уж потом его визирует начальник.
Повернув лист так, чтобы на него падал прямой свет, я увидел то, чего не заметил прежде. Передо мной была копия оригинала, может, даже копия с копии, но даже в ней были различимы оттенки чернил в подписи Джослин Джонс.
– Вы что? – спросила она.
Я положил бумагу обратно в скоросшиватель.
– Простите?
– У вас такое выражение лица, словно вы увидели что-то важное.
– Нет, просто соображаю, не забыл ли чего... Да, у меня еще несколько вопросов.
– Нам придется поторопиться. Мы скоро закрываемся.
– Я быстро. Скажите, мистер Вон участвовал непосредственно в подготовке денег к отправке?
– Непосредственно – нет, но заходил часто, особенно когда привозили деньги из филиалов. Наверное, это входило в его обязанности.
– Он не заходил в то время, когда вы фиксировали данные банкнот?
– Не помню, очевидно, заходил. Он еще потому наведывался, что ему нравился Лайнус.
– Что вы имеете в виду – "нравился Лайнус"?
– Ну, вы меня понимаете...
– Мистер Вон был голубым?
Она пожала плечами:
– Думаю, да, но он это не афишировал, держал в тайне.
– А Лайнус?
– Нет, Лайнус – мужчина без завихрений. Ему не нравилось, что мистер Вон часто заходит.