Я улыбнулся официантке и пожал плечами, как бы говоря: "Ну что с ней поделаешь".
– За ее кофе платите? – спросила она.
– Да.
Официантка оставила счет и ушла.
– В следующий раз еще громче скажи, а то не все слышали, – сказал я Расселл.
– Извини, Гарри, но я не хочу, чтобы ты растолстел и сделался старым уродом. Ты мне нужен молодой и здоровый.
Я видел ее насквозь. Да она и не скрывала своих намерений, как не скрывали вчера молоденькие барменши свои соски.
– Ну как, договоримся? Я кое-чем делюсь с тобой, и ты отваливаешь. Идет?
Она отхлебнула кофе и произнесла:
– Идет.
– Просмотри свои вырезки об убийстве Анджеллы Бентон.
Кейша прищурилась, вспоминая.
– Ты не придала ему особого значения, но потом, после ограбления на съемочной площадке "Эйдолона"... Улавливаешь?
Она едва не свалилась со стула.
– Господи! – воскликнула Кейша громче, чем следовало. – Четыре жмурика – те самые?
– Трое. Четвертого увезли в больницу.
– Чей четвертый труп?
– Я сказал все, что мог. А теперь, с твоего позволения, я поем.
– Ну и ну, – протянула она. – Это же сенсация!
Я откусил кусок оладьи. Язык обожгла сиропная сладость.