– Привет, Гарри. Слушаю тебя.
– Как ты? Чувствуешь... э... э... себя лучше?
– Я оставила тебе сообщение – ты его прослушал?
– Сообщение? О чем?
– Я позвонила тебе по домашнему, чтобы извиниться. Я не должна была примешивать личные чувства к служебному поручению. Ты уж прости меня.
– Ладно, Киз, ты меня тоже прости.
– Ты-то в чем провинился?
– Наверное, в том, что ушел, не поговорив, не посоветовавшись с вами – с тобой и Джерри Эдгаром. Вы были хорошими товарищами, особенно ты. А я поступил по-свински.
– Забудь про это, уже столько воды утекло. Останемся друзьями.
– Я бы рад, но...
– Что "но"?
– Не знаю, захочешь ли ты оставаться мне другом после вопроса, который я должен тебе задать. Он тебе вряд ли понравится.
Киз застонала, причем так громко, что я был вынужден отодвинуть мобильный от уха.
– Гарри, ты меня убиваешь! Ну, выкладывай.
– Я сейчас нахожусь у входа в федеральное здание в Уэствуде. Встречаюсь с человеком из Бюро, его фамилия Нуньес. Но что-то мне не нравится... Скажи, это люди из ФБР, которые не церемонятся? Они разматывают убийство Анджеллы Бентон? Может, Нуньес? И связано ли это с агентом Мартой Гесслер, пропавшей несколько лет назад?
Она молчала очень долго.
– Киз?
– Да-да... Гарри, я оставила тебе сообщение. Не могу я обсуждать такие дела. Ими занимаются, и занимаются активно, поэтому не лезь.
Что я мог сказать? Киз Райдер вдруг показалась мне совсем чужой. Всего год назад я был готов идти с ней в бой. Всего год назад мы могли встать спиной друг к другу и отбиваться от нападающих врагов. А теперь не знаю, поверю ли я ей, если, не получив "добро" на шестом этаже, она сообщит, что солнце взошло.
– Гарри, ты меня слышишь?