Кобра

Убрав мобильник, Брюс сказал Дангле и Морену, что ему необходимо отлучиться. Он попросил их зарегистрировать показания Федерико Андрованди и отправить его и Лепека в камеру предварительного заключения. Брюс дал знак Левин следовать за ним.

Другая весьма убедительно играла роль беременной женщины. Кобра без малейших затруднений миновала пост при въезде на территорию госпиталя - добродушный привратник даже улыбнулся им из своей будки. Поставив «меган» на стоянку, они вошли в здание через крыло «В». Другая шла вразвалку, поддерживая живот. Кобра шла за ней, держа в руках две сложенные простыни, между которыми находились пистолет Марко, кастет и граната со слезоточивым газом. В просторном коридоре с поблекшей краской на стенах и слабым неоновым освещением они встретили двух изнуренных студентов-медиков, которые посмотрели на них потухшим взглядом.

Алекс прильнул к ней. На виражах его тело идеально вписывалось в траекторию движения. Он сидел на мотоцикле с такой же ловкостью, как и танцевал. Интеллектуал, да притом физически развитый. Она знала, что долго будет вспоминать эту короткую поездку. Сена в огнях иллюминации вдоль всей скоростной автомагистрали имени Жоржа Помпиду, по ней, чтобы одолеть время, надо было ехать все время прямо, в направлении, противоположном течению реки. Была великолепная ночь. Луна, почти полная, отдавала медью, и небо казалось не черным, а скорее фиолетовым. Мартина упрекала себя за то, что замечает такие незначительные вещи, когда Виктору угрожает опасность. Но она изо всех сил старалась вести мотоцикл как можно лучше и быстрее. Проехала на красный свет, потом еще раз, какой-то водитель посигналил ей, несмотря на слишком поздний или слишком ранний час - что-то около пяти утра, - и Алекс одобрительно хлопнул ее по животу.

Кобра многому научилась, присутствуя на официальных - или официозных - обедах в «Корониде». Все эти врачи, токсикологи, заведующие стационарами весьма разговорчивы, если их умело расспрашивать. Поэтому Кобра знала, что действует в наиболее благоприятное время: с трех до шести утра в больницах минимум персонала, большинство стажеров отправились спать.

Двигаясь от таблички к табличке, Кобра нашла то, что искала. Отделение интенсивной терапии находилось на четвертом этаже. Выйдя из лифта, Кобра и Другая легко сориентировались и очутились перед дверью, запертой на кодовый замок. Кобра велела Другой подождать ее, а сама повернула назад. Она шла до тех пор, пока не увидела уборщика, толкавшего впереди себя тележку. Она сказала ему, что его ждут в отделении интенсивной терапии, поскольку дежурная медсестра пролила какое-то едкое вещество. Уборщик недоуменно пожал плечами, ответив, что он только что оттуда. Кобра настойчиво попросила его вернуться, уверяя, что дело неотложное. Человек подкатил тележку к двери и набрал три цифры на пульте замка. Дверь открылась. Кобра подскочила к нему и дважды со всей силы ударила. Человек покачнулся, попытался защитить голову.

- Стань у двери! - крикнула Кобра Другой.

Еще три удара кастетом, и человек упал. Они втащили его и тележку внутрь.

В конце небольшого коридора, посреди комнаты, похожей на неф собора, перед экранами дисплея сидели две медсестры. Они увидели, что к ним нетвердой походкой приближается беременная женщина, которую поддерживает медсестра. Обе встали. Подойдя к ним вплотную, Кобра пустила в ход кастет: она нанесла удар одной и другой медсестре, потом ударила еще и еще. Первая рухнула на пол; вторая, выругавшись, вцепилась Кобре в ноги, та снова ударила ее.

Она велела Другой связать медсестер и уборщика и заткнуть им чем-нибудь рты, а сама устремилась в палаты. Всего их двенадцать. Все заняты. Шесть женщин, три старика, ребенок, двое мужчин - один лет пятидесяти, другому на вид от тридцати до сорока.

Дани включила свет и подошла к кровати. Руки темноволосого мужчины лежали поверх одеяла, лицо было обращено к окну. Множество трубок отходило от него, однако лицо его было спокойно. Слышался звук его дыхания, слегка стимулируемого аппаратом для вентиляции легких. Кобра увидела, что капельница у него подсоединена к его шее слева. Наклонившись, она обнаружила две пластиковые насадки, куда можно было напрямую ввести шприц. Через несколько минут после того, как ему будет впрыснут калий, этот еще молодой мужчина умрет. А еще через несколько десятков секунд зазвонит прибор, контролирующий состояние больного. Сигнал тревоги, транслируемый с одного прибора на другой, зазвучит повсюду. Но всех этих секунд вполне хватит, чтобы покинуть госпиталь.

Приехав сюда, майор Брюс найдет в этой палате Другую, покончившую с собой, и мертвого друга. У женщины, звонившей жене раненого фараона, был итальянский акцент, - нет ничего проще изобразить его после стольких лет общения с Карлой, Марко, Федерико. Пока Брюс и его коллеги будут размышлять обо всем этом и о Кобре, она доберется до здания полиции. Скажет, что ей удалось бежать, что она хочет дать показания относительно Кобры и хочет знать, где ее муж. Ей совершенно необходимо его видеть, она умирает от беспокойства. И все в таком духе.

Если металлоискатель будет работать, она охотно пройдет сквозь него, и он зазвонит. Тогда она как ни в чем не бывало достанет из кармана пистолет и скажет, что нашла его в комнате Марко Ферензи. Вряд ли ее заставят вторично проходить через металлоискатель. Мыслимое ли дело - два пистолета у одной женщины? Да еще такой женщины, как она, из среды крупной буржуазии. Ее пропустят. Она найдет Жюстена и Федерико и убьет их из второго пистолета. Они даже не испытают мучений. А жаль. Хотя после страшной смерти Дарка она чувствует себя отчасти вознагражденной. В сущности, ведь с Дарка все и началось, вот он и помучился за всех. Теперь осталось только пришить Жюстена и Федерико, и с этой историей будет покончено. А потом все майоры Брюсы со всей Земли пусть делают с Коброй, этим хладнокровным животным, все, что им захочется.

Она достала из кармана ампулы, вскрыла их, наполнила шприцы. Вышла из палаты и направилась к Другой. Та, склонившись над одной из медсестер, связывала ей руки за спиной. Кобра опустилась рядом на корточки, будто ласкаясь, вколола ей шприц в область сердца и выдавила все содержимое. Другая вздрогнула, вскрикнула, повернулась к ней, лицо ее выражало недоумение, но в ее глазах еще теплилась надежда. Она попыталась встать - и не смогла.

- Что… происходит?

Ее голос уже был еле слышен. Как странно!

Кобра подалась назад. Лицо Другой сделалось серым и как-то уменьшилось. Другая попыталась сказать еще что-то, но упала, схватившись рукой за сердце. Рука ее откинулась в сторону, голова тоже.

Кобра устремилась в палату, где лежал молодой мужчина. Она чувствовала себя ледоколом, которому во что бы то ни стало нужно пробиться сквозь толщу льда. Времени оставалось совсем мало. Она приготовила шприц для новой инъекции.

Кобра застыла на мгновение со шприцем в руке. Она понимала, что самое лучшее, что она может сделать, - это быстро убить этого человека и еще быстрее скрыться. Но она не могла оторвать глаз от его лица. Оно было довольно приятным. На вид лет тридцать, не больше. И было в этом лице что-то… таинственное. Она увидела на столике возле кровати круглые очки в металлической оправе. Невероятно, но точно такие же были у Венсана. На столике еще стояла фотография в рамке. На ней вполне здоровый мужчина с очками на носу улыбался, рядом улыбались светловолосая женщина и двое детей. Мальчик и девочка. Полный идиотизм - ставить фотографию у изголовья человека, который не может ничего видеть, подумала Кобра, представляя себе жену капитана Шеффера эдакой дурой. Она так легко пошла на контакт по телефону. Но ребятишки очень милы. В особенности мальчуган, у него такие же очки, как у отца.

Ее муженек никогда не хотел детей. А ей очень хотелось детей от Венсана. За несколько лет до встречи с ним, вообще до всего, она прочитала об одной англичанке, которая родила ребенка в пятьдесят один год. Тогда это произвело на нее отталкивающее впечатление. Но после знакомства с Венсаном она уже все воспринимала иначе.

«Да что же это со мной?» Она постаралась сосредоточиться. Глубоко вздохнула и вспомнила себя на фотографии: мускулистая, гибкая, взгляд жесткий, как и хотел Ньютон. Хотел и добился. И эта белизна вокруг нее. Совершенная белизна. Она выдохнула, снова вздохнула. Глубоко. Вот так. Еще.