– А ты не будешь для них чужаком, Джон. Молва о тебе побежит впереди тебя.
– Это значит, что я, так же как и они, беру на лапу?
– Это значит, что молва о тебе побежит впереди тебя, – повторил Стрэтерн.
Ребус на мгновение задумался:
– Вы и ваши «коллеги»… А у вас есть какие-нибудь факты?
Стрэтерн покачал головой:
– В результате неглубокого и спешного расследования, которое нам удалось провести, мы не обнаружили никаких следов ни денег, ни наркотиков.
– Вы ведь не многого ожидаете от меня, не так ли, сэр?
– Я считаю твою задачу очень непростой, Джон.
– Непростой? Это мягко сказано! – Ребус закусил нижнюю губу. – Назовите хотя бы одну причину, почему именно я должен этим заниматься.
– Я думал, тебе нравятся сложные задачи. К тому же, надеюсь, что тебе, как и большинству из нас, ненавистны продажные копы-оборотни.
Ребус не сводил с шефа пристального взгляда.
– Сэр, ведь многие как раз и думают, что
Говоря это, он думал о Фрэнсисе Грее – интересно все-таки, что это за человек.
– Но мы-то знаем, Джон, что они заблуждаются, верно? – сказал начальник полиции, вставая, чтобы принести Ребусу еще кружку.
Туллиаллан: а это значит, что с делом Марбера можно попрощаться… короткий перерыв, чтобы войти в роль… и шанс поймать человека, которого однажды при нем назвали «Ребусом из Глазго». Начальник полиции, стоя перед барменом, внимательно смотрел на него. Ребус знал, что времени Стрэтерну было отпущено не много, перед ним ясно маячила пенсия. Может, этот человек все еще испытывал служебное рвение, незавершенные дела и тому подобное…
Возможно, Ребус все-таки сделает это дело.
И вот теперь, в аудитории Андреа Томсон, сцепив пальцы рук, сидел Стрэтерн.
– В чем дело, что за спешка? – спросил он.
– Я не сильно продвинулся, если вас это еще интересует. Грей, Маккалоу и Уорд едва знакомы друг с другом.