Не было печали

22
18
20
22
24
26
28
30

— А лыжная шапочка?

Гретте покачал головой.

— Может, кепка? — предположил Харри.

— В руках у него была какая-то шапка. Может, и лыжная. А может, кепка.

— А лицо… — начал было Харри, однако Беате его перебила:

— Какого он был роста?

— Не знаю, — пожал плечами Гретте. — Обычного. Что это значит? Ну, может, метр восемьдесят.

— Почему вы нам раньше этого не сказали? — спросил Харри.

— Потому. — Гретте уперся пальцами в оконное стекло. — Потому что, как я уже сказал, это было всего лишь ощущение. Это не он, я знаю.

— Откуда такая уверенность? — удивился Харри

— Несколько дней назад сюда приходили двое ваших коллег. Обоих звали Ли. — Он резко повернулся к Харри: — Они что, родственники?

— Нет. И что они хотели?

Гретте отдернул руку. Стекло вокруг пятнышек, оставленных пальцами, запотело.

— Они хотели проверить, не была ли Стине в сговоре с грабителем. И они показывали мне фотографии ограбления.

— И?

— На фотографиях на черном комбинезоне не было никаких меток. А у того, что я видел в спорт-центре, на спине были большие белые буквы.

— А что за буквы? — спросила Беате.

— П-О-Л-И-Ц-И-Я, — по буквам произнес Гретте, стирая со стекла пятна от пальцев. — Когда я потом вышел на улицу, то услышал полицейские сирены со стороны Майорстюа. Помнится, мне тогда пришло в голову: странно, что грабителям удается ускользнуть, когда везде так много полиции.

— Понятно. Почему вы уверены, что подумали об этом именно тогда?

— Не знаю. Может, потому, что кто-то утащил у меня ракетку для сквоша прямо из раздевалки, пока я был в зале. Потом я подумал, а не грабят ли это банк Стине? В голову всегда лезут разные подобные вещи, когда мозги ничем особо не заняты, правда? Затем я поехал домой и стал готовить лазанью. Стине любила лазанью. — Гретте попытался улыбнуться. Из глаз его опять потекли слезы.