— То есть?
Тронн долго чесал подбородок, прежде чем ответить:
— Мы с ним больше двух лет не общались. И вдруг он звонит мне и говорит, что он в городе. Мы встретились в кафе и долго беседовали. Под кофе.
— Когда это было?
— За три дня до ограбления.
— И о чем же вы говорили?
— Обо всем. И ни о чем. Когда знаешь друг друга так долго, как мы, большие проблемы становятся такими огромными, что в основном говоришь о мелочах. К примеру, об… отцовских розах и тому подобном.
— И что это за огромные проблемы?
— То, чего не нужно было делать. И то, о чем не стоит говорить.
— Значит, вместо этого вы говорили о розах.
— Я унаследовал отцовские розы, когда нам со Стине достался рядный дом. Дом, в котором мы с Львом выросли. Мне хотелось, чтобы и наши дети выросли в этом доме. — Он прикусил губу и уставился взглядом в клеенку — единственное, что Харри досталось в наследство от матери.
— Об ограблении он ничего не говорил?
Тронн покачал головой.
— А ты понимаешь, что ограбление к тому моменту было уже спланировано? И что речь шла о банке, где работала твоя жена?
Тронн тяжело вздохнул:
— Будь все так, как ты говоришь, я бы знал и мог бы ему помешать. Дело в том, что Лев с удовольствием рассказывал о совершенных им ограблениях. Ему удалось достать копии видеозаписей, которые он хранил на чердаке в Дисенгренде. и иногда он заставлял меня смотреть их вместе с ним. Так что я видел, как умело действовал мой старший брат. Но когда я женился на Стине и она поступила на работу, я сказал ему коротко и ясно, что больше ничего не хочу знать о его подвигах. Ведь это могло поставить меня в весьма щекотливое положение.
— М-м. Так значит, он знал, что Стине работает в банке?
— Я упоминал, что она работает в «Нордеа», но в каком именно филиале, ему не говорил.
— А они были знакомы?
— Виделись несколько раз. Семейные праздники и все такое. Лев этих посиделок не любил.