Мякишев спрятал улыбку – он своего добился.
– Хорошо поработал, Сергей Юрьевич, – мягко сказал Вербицкий. – Я бы и десятой доли не сумел сделать в такие сжатые сроки. И все же циркачи остаются циркачами, а нас интересует заказчик!
Подполковник разочарованно вздохнул.
В баре толклось много народа, в воздухе висел дым. Антон никогда раньше не заходил сюда, да и вообще он плохо знал район, в котором теперь работал. Захотелось выпить, вот и забрел в первую попавшуюся забегаловку. Домой не тянуло. Сегодняшнее утро опять началось со скандала. Произошел какой-то надлом в отношениях с женой. Микроинфаркт. Лена очень нервничала, не спала ночами. Девочка плакала – она родилась больной. Ей нужно было сделать операцию, но не раньше чем через полгода. Отдавать свое единственное дитя, которого они ждали пять лет, под нож? Мурашки бегут по коже, как подумаешь о таком.
Оба родителя потеряли выдержку, срывали зло друг на друге.
Антон сел за стойку и заказал водку. Бармен налил рюмку.
– Оставь бутылку. И дай несколько маслин без косточек.
Он выпил две рюмки подряд и налил себе третью.
– Что? Плохи дела, майор?
Антон оглянулся. Рядом с ним на высоком табурете сидел Валек – Валентин Кушнир, уголовничек с большим прошлым. Год назад Антон вытащил его из каталажки, доказав непричастность к крупному ограблению. Редкий случай, когда Гордеев встал на защиту матерого бандита. Сегодня ему повезло, рядом мог оказаться другой фигурант – из тех, кого он упрятал за решетку на долгие годы.
– Привет, Валек. На свободе? Выносливый ты парень. Раньше тебе и трех месяцев хватало погулять.
– Завязал.
– Кому ты лапшу на уши вешаешь?
– Работаю даже. Таксистом.
– Понял. Значит, твою заначку так и не нашли. Помнится, вы неплохой куш сорвали с Годзиллой три года назад.
– Не доказано.
– Мне плевать, Валек, я не у дел. Тоже завязал. Теперь бухгалтером заделался.
Мужик, лицо которого было отмечено несколькими шрамами, рассмеялся:
– Это ты-то бухгалтер? Не смеши, начальник. Из мента можно сделать только мента и ничего больше. Не обижайся. Тебя я уважаю. Менты с блатными не пьют. Если ты не мент, а я больше не блатной, то тяпнем по рюмашке.
– Я уже тяпнул. Ты прав, нас не переделаешь, так что пить с тобой на брудершафт не буду, Валек.