Аделька в больницу загремела, почки вдруг отказали. Нужна операция была, да лекарства, а у меня, как на грех, тогда ни копейки не было. Я все в товар вложила, а меня какие-то гады обокрали. А я еще и в долг деньги взяла, счетчик капает. Ничем я сестре помочь не могла, да и не знала я, что там творится. Поругались мы как раз накануне, я ходить к ним перестала, а она детям запретила ко мне соваться. Словом, сделали Аделине операцию, но ей лекарства нужны были импортные, дорогие. Аделька после операции совсем другая стала, тощенькая, страшненькая. На такую мужики не бросаются. Тут отчим-то собрал ребят вместе и сказал: так, мол, и так, мать ваша без лекарств этих умрет, а мне на нее деньги тратить резона нет, я молодую найду да здоровую. Короче, выбирайте, говорит, или-или…
Ксения замолчала. Из уголков ее глаз покатились горючие слезы. Она по-простецки смахнула их рукой.
– Он сделал Милену своей любовницей? – тихо спросил Кирил.
– Если бы только так. Он с обоими спал, выродок, чтоб ему на том свете черти всю душу выжгли! Он и Богдана развратил, и Милене всю душу исковеркал. То ее на ночь с собой брал, то Богдана, а то обоих заставлял его ублажать. Два года это продолжалось. Я и знать ничего не знала, пока Богдан с выпускного приплелся, пьяный вдрызг. Я ему, домой иди, родители ждут, волнуются, а он расплакался и все мне рассказал. Я поверить своим ушам не могла. Потом Милена явилась, я давай ее выпытывать, а она как партизан молчит. Потом тоже разревелась, рассказала, что этот подонок с ними творит. Я не выдержала, и полетела к этим сволочам. Прибежала и все Аделине вывалила а она…
Ксения порывисто поднялась и вышла из комнаты. Когда она вернулась, за ней незримым шлейфом тянулся запах валерианки.
– Аделина сразу за сердце схватилась. Я даже посмеялась, мол, все в игры играешь, когда тут этот упырь из детей соки пьет. Пригрозила, чтобы он в покое их оставил, а то в милицию заявлю. Он ни слова мне не сказал, молча собрался и ушел. Я тоже домой пошла. Милена и Богдан у меня остались ночевать, а утром домой вернулись. Через полчаса прибегают – мать, говорят, умерла. Я в шоке, у Богдана истерика, Милена как статуя замороженная. Я туда, а Аделька лежит на полу лицом вниз. Когда ее хоронили, у нее все лицо синее было, да очками его как-то перекосило, она же на них лежала. Их так в нее вдавило, что череп деформировался. В гробу лежала старуха-старухой, даже в морге ничего сделать не смогли. Виктор-то, муж ее, сразу сбежал, хоронили Аделину без него. Боялся видать, что в милицию заявим, да только такой позор не каждый на люди вынесет. Милена и Богдан квартиру обменяли с моей помощью, да в другой район переехали. С тех пор я их редко видела.
– Вы сказали, что в обществе Милены вам было страшно находиться? – уточнил Кирилл.
– Жутко. Я иной раз просто видела, как у нее вместо волос змеи, как у Медузы Горгоны. С Богданом я все же чаще общалась, но тоже не горела желанием встречаться. Мне все казалось, что они меня во всем обвиняют.
– А этого Виктора, их отчима вы видели?
– Видела, пару раз он ко мне приходил, каялся. Все грехи замаливал, детей видеть хотел. Рак у него обнаружили, причем в той стадии, что уже не лечится. Я Милене об этом рассказала, когда она приезжала навестить меня незадолго до убийства Богдана. Я тут ей про наследство и выложила.
Кирилл оторопело уставился на Ксению.
– Про какое наследство?
– Да Виктор все свои деньги Милене и Богдану оставил, а денег там было немало, плюс квартира, машина, дача. Своих-то детей у него не было, и родни никакой. Я думала, Милена откажется, а она все бросила и побежала выяснять, разбираться. Не ожидала от нее, вроде не бедствует. А потом, когда узнала, что там одних только денег было больше двухсот тысяч долларов, удивляться перестала. Дурак от таких бабок откажется.
От Ксении Федоровны Мешалкиной Кирилл уходил в смешанных чувствах. Что бы теперь ни говорила Милена, но мотив у нее был – деньги, и деньги немалые. Правда, по словам тетки, об этом она узнала от нее, после смерти Богдана, но кто знает, может быть, покойный Виктор Жаров каким-то образом вышел на Милену и сумел сообщить ей о наследстве, либо она узнала об этом сама. Здесь было над чем поразмыслить.
Когда Ольга вышла на улицу, дабы спокойно посидеть в уличном кафе, было уже чуть больше двух часов дня. Теоретически, ее обеденный перерыв длился с часу до двух, но сегодня навалилось много работы, и уйти пообедать было просто некогда. Перед уходом Ольга заглянула к Милене. Та висела на телефоне и, отмахнувшись от секретарши свободной рукой, отослала ее прочь. На предложение Ольги купить Милене чего-нибудь вкусненького, она кивнула и махнула рукой: «выметайся, мол, не до тебя». Болтала Милена на французском, причем весьма и весьма недурственно, как заключила Ольга, окончившая иняз. Обычно обедать они ходили вдвоем, но сегодня Милена и впрямь была занята.
Ольга села на свое обычное место – в тени раскидистого тополя, спокойно дожидаясь, пока официантка принесет ей меню. Ей нравилось обедать здесь. Цены в кафе были сравнительно недороги. Ольгу, как постоянную клиентку, официантки знали в лицо и обслуживали быстро, не особенно следя за тем, что та сбежит, не расплатившись. День был невероятно жарким, но в тени это не так ощущалось. Погода словно сошла с ума. Начало сентября было таким, будто средняя полоса России вдруг неожиданно решила переквалифицироваться в тропики. Вот только ночи становились все длиннее и длиннее.
Ольга сидела, лениво оглядываясь по сторонам. После почти пять часов непрерывной работы, мерцания монитора и бесконечных звонков телефона, скрипа модема и жужжания принтера и факса, так приятно было посидеть на свежем воздухе. Можно было даже не есть, сидячий образ жизни весьма невыгодно сказывался на фигуре Ольги. На бедрах начал скапливаться жирок. Теперь она бегала по утрам вместе с Миленой, но особыми успехами похвастаться не могла. За Миленой было сложно угнаться, но утренние пробежки, тем не менее, добавляли бодрости. Однако, если сейчас отказаться от обеда в пользу фигуры, потом можно нажить язву. Пару раз Ольга страдала от сильных болей в желудке, спасаясь смектой. Потом, сообразив, что запросто может заработать проблемы со здоровьем, Ольга решила, что здоровый желудок дороже, чем несколько лишних килограммов на бедрах и талии.
Резкий визг тормозов заставил Ольгу вздрогнуть и обернуться. Неподалеку от кафе остановился огромный, словно танк джип. Судя по черным следам от покрышек, ему пришлось резко затормозить. Из-под колес автомобиля улепетывала черная кошечка с белой звездочкой на груди. Дверь джипа открылась, и из него вывалился водитель – коренастый пузатый кавказец. Горестно заламывая руки, он забубнил что-то на своем языке, а потом со стоном вымолвил на ломаном русском языке:
– Твою мать! Только контракт выгодный подписал, деньги заплатил! Тварь четвероногая, ты не могла в другом месте бегать, да?!!!!!
– В чем дело? – полюбопытствовала Ольга.
ebooksa